очень нудно 
83 
Конечно, и за сбитого шныра можно получить немало псиоса, но все же если шныр окажется с закладкой, премия перехватившей его четверки увеличивается многократно. В ответ один из ведьмарей помахал Яре желтым платком. Это был призыв сдаваться и обещание, что ее не тронут.
Яра знала даже процедуру сдачи. Шныр – струсивший, раненый, на измотанном пеге или просто желающий сохранить жизнь – переводил пега в горизонтальный полет, снижал скорость и прижимал его к земле. Его на превосходящей высоте окружали три гиелы – одна справа, одна слева, одна над ним – и гнали к базе ведьмарей. И все – никуда не деться. Все козыри – высота, скорость и вооружение – у врага. При попытке изменить направление полета давали предупредительный выстрел из шнеппера и одна из гиел проносилась совсем близко, пугая пега. Если шныр смирялся и снова брал курс на базу ведьмарей, его не трогали. Если упрямился – получал топориком по затылку, а пега с разодранным гиелами горлом находили потом в лесу.
Надо признать, ведьмари относились к сдавшимся гуманно. Никаких пыток и выдранных щипцами ногтей. Изредка случалось, кто-то из сдавшихся потом приезжал к ШНыру на дорогой машине, с красивой, кукольной внешности и с кукольными же глазами девушкой. Рассказывал, как ему хорошо, пытался выгружать из багажника коробки с шоколадом, зубную пасту, банки с растворимым кофе и прочим, чего вечно не хватало в ШНыре.
«Ты же понимаешь! Ну был бы я гниющий труп с проломленной головой? Кому от этого легче? А так я могу вот вам помогать… вот сигареты привез, вот стиральный порошок. Долбушин, он сволочь, конечно, но щедрая! Мелочиться не любит! Сколько хочешь денег попроси – даст! Хоть с сумкой спортивной приезжай! Треть московских банков контролирует. Адресок есть, невзрачная такая квартирка в Чертанове! Приезжаешь туда, тебе двойные железные двери открывают, а там на полках деньги! Заходи, бери! Они даже не отмечают, кто сколько взял! Только проверяют, чтоб не псиосный был! Тем нельзя!» – кричал он, хорохорясь и наваливая ящики один на другой.
Его слушали. Потом молча выносили из ШНыра спичечный коробок. Сдавшийся ныряльщик сразу сникал: даже не открывая коробка, он знал, что там внутри. Мертвая золотая пчела. Ее никто не убивал: умерла сама. Отныне ШНыр для него навеки закрыт. И нырки. И двушка. И нерпьне будет больше заряжаться.
Желтый платок продолжал мелькать. Крошечный, но определенно различимый. Зная, что на нее направлены бинокли, Яра сделала некий доступный для понимания знак. Берсерк спокойно спрятал платок. Он и не ожидал, что Яра сразу задерет ручки.
«Все равно чего-то не так… Ох! Тревожно мне!» – подумала Яра.
В поведении берсерков, будто привычном, было что-то настораживающее. Яра не могла объяснить, в чем это выражалось, но она всегда больше доверяла интуиции. Мозг просчитывает все последовательно: один, два, три, четыре. Интуиция же сразу просечет, что четвертый кубик лежит рядом с первым. А раз так, можно и не считать.
«Ну все! Пора! Чего я тяну?» – Яра перевела Эриха в горизонтальный полет и, держа его слепым глазом к гиелам, чтобы лишний раз не нервировать жеребца, позволила ему немного передохнуть. Оставаясь в охранном поля ШНыра, Яра сделала полукруг и неожиданно развернула Эриха мордой в сторону гиел. Те не ожидали такой наглости и растянулись, считая, что Яра будет нырять с другой стороны защиты, которую им пришлось бы огибать.
Яра дважды толкнула Эриха шенкелями. Он понял команду и сложил крылья. Ну а теперь поиграем, суслики! Земля начала приближаться, вначале медленно, затем все быстрее. Яра помнила, как это страшно поначалу. Ты смотришь на землю и видишь не нырок в целом, не болото, не момент перехода, а представляешь свои переломанные кости.
Даже и сейчас, далеко не в первый нырок, ей не по себе: вдруг она не сумеет довериться коню и стать с ним одним стремлением, единой мыслью? Из пикирования Эриху не выйти, крылья не раскинуть – перья сразу вывернет встречным ветром.
Посреди нырка, когда Эрих достиг предельной скорости, они вышли из-под защиты шныровского поля. Близко скользили гиелы, но Яра знала, что они не успеют. Земля близко: берсеркам опасно разгоняться.
И тут появился этот берсерк. Яра не поняла, откуда он выскочил. Ловкий, с плоским, опушенным редкой бородкой лицом, он ударил сверху, как кошка. Это ж надо было так угадать ее скорость, чтобы не опередить и не отстать! Он несся на параллельных курсах, вжавшийся в спину гиелы, чтобы его не секло ветром. Их разделяло метров десять. Внимательные глазки впились в Яру. Будь земля чуть дальше, он бросил бы гиелу наперерез, а теперь не успеть…
83 
