Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
42 
— Вы едете или нет? — спросил меня водитель — парень лет двадцати пяти в черной кожаной куртке, с торчащим ежиком волос на голове.
— Да-да, — встрепенулась я. Сев в машину, я снова набрала сотовый, он опять был заблокирован. Я уже не сомневалась, что делаю все правильно. Володя еще на работе, а я еду к нему…
Когда шофер притормозил у длинного девятиэтажного дома, где размещался офис мужа, я расплатилась, вышла из машины и двинулась вперед — к подъезду, над которым нависал затейливый козырек.
Охранник на проходной улыбнулся, увидев меня. Он работал здесь уже давно; раньше, когда я приходила в Володин офис, обязательно перекидывалась с ним парой слов.
— В гости, Виолетта Николаевна?
— Точно, Слав. Владимир Викторович у себя?
— Еще бы! У них сегодня гуденье по полной программе.
— Не поняла… — нахмурилась я.
—День рожденья празднуют всем корпоративом. Почти все уже разъехались. Остались только самые стойкие.
Я растерялась. Такого поворота дела я не ожидала. И здесь обида захлестнула меня. Раньше Володя приглашал меня на корпоративные праздники, а в последнее время — никуда. Его работа стала его собственностью, запрещенной территорией, на которую он меня не пускал.
— Я пойду к ним, — сказала я, и охранник отступил в сторону.
Я шла по коридору, звонко цокая каблучками. Володина фирма находилась на втором этаже и занимала почти его половину.
До меня доносились взрывы смеха и громкие голоса. Я замедлила шаг. Было немного обидно выступить в роли жены, которую не пригласили на корпоративное торжество. Но здесь я уже ничего поделать не могла. Нужно было сделать хорошую мину при плохой игре.
Я распахнула дверь. При моем появлении веселье разом стихло.
В комнате было трое. Главбух Лариса Петровна — крупная женщина, чей возраст приближался к шестидесяти, в розовом костюме с золотой брошкой на лацкане. Половина ее круглого лица скрывалась за очками в массивной оправе. Неизвестный мне молодой человек под тридцать — худой, с волосами, зачесанными назад. Его карие глаза буквально впились в меня, когда я выросла на пороге комнаты. И третьим был бессменный шофер фирмы — Степан Семенович — жизнерадостный здоровяк с пышными усами и полными губами, которые часто издавали чмокающий звук.
Первым нашелся водитель.
— А… Виолетта Николаевна! Просим к столу. Присаживайтесь.
Лариса Петровна метнула на Степана Семеновича странный взгляд, значение которого я не поняла.
— Садитесь, — неожиданно пропела она. — Вам салатик «Оливье» или крабовый?
Я опустилась на стул, так и не сняв полушубок.
— А где… Володя?
В воздухе повисло молчание. Гнетущее, неприятное. Я обводила сотрудников фирмы пристальным взглядом, но они молчали.
— Он вышел? — Я словно бросила им подсказку, как в игре «Кто хочет стать миллионером», в надежде, что они используют ее.
— Н-нет, — кашлянула Лариса Петровна. — То есть да, — твердо выпалила она. — Вышел.
Но ее твердость, да еще в сочетании со странной заминкой, не могла меня обмануть.
Я поднялась со стула.
— Где Володя? — уже почти крикнула я.
—Он вышел, — повторила еще раз Лариса Петровна как можно убедительней.
— Куда?
— Не знаю.
Я двинулась к ней. Наверное, в моем лице было нечто такое, что ее не на шутку испугало. В такие минуты Володя про меня говорил так: «тигрица в сочетании с работницей дэза. Симбиоз убийственный».
— Он… он… — залепетала она, — там, — и махнула куда-то вбок.
— В своем кабинете? — уточнила я.
Она часто-часто закивала.
Ни слова не говоря, я пулей вылетела из комнаты. Последнее, что я слышала, было гуденье Степана Семеновича: «Лариса Петровна, что вы наделали!»
Я хорошо помнила, где находится Володин кабинет. Я неслась по коридору прямо к нему. Но перед самой дверью меня охватила непонятная слабость, и я оперлась рукой о стенку, чтобы не упасть. Что это со мной, с удивлением подумала я.
Я влетела в приемную. Из кабинета Володи доносились звуки, в значении которых ошибиться было невозможно: там, в его кабинете, занимались любовью. Женские стоны и мужское сдавленное рычанье были тому непреложным доказательством.
У меня подкосились ноги, я плюхнулась на темно-вишневый диванчик для посетителей, стоявший у стенки. Сомнений не было — сдавленное рычанье я узнала бы среди тысячи других звуков. Это мой муж в минуты любовных утех издавал такой рык, здесь я ошибиться никак не могла!
42 
