очень нудно 
47 
На том конце раздался всхлип, и главбух бросила трубку.
— Н-да! — протяжно выдохнул Володя. — Задел за живое. Интервал времени сузился. Теперь ясно, что ее убили между половиной одиннадцатого и двенадцатью.
— Отлично! — ядовито сказала я. — Скоро мы установим время с точностью до минуты, но не узнаем: кто убил.
— Похоже на то! Юля — девушка э… э… Ладно, не буду, — махнул он рукой. — Короче, круг ее знакомых может быть очень широк.
— А ты знал ее знакомых?
— Нет, — отрезал муж. — Еще еда есть?
— Да, салаты. «Цезарь» и «Мимоза».
— Тащи на стол! — скомандовал он.
Я достала салаты из холодильника и села напротив мужа. Я любила смотреть, как он ест. Я подняла глаза на часы, висевшие на стене: сине-белые, стилизованные под морские волны. Четыре часа ночи.
Он перехватил мой взгляд.
— А помнишь, как мы покупали эти часы? — неожиданно хрипло спросил он. — На вернисаже в Измайлове. Нам не хотели сбавлять цену. Мы постояли-постояли, а потом ушли, махнув рукой, — слишком дорого. Тогда еще я только-только начинал раскручивать собственную фирму — денег особо не было. А потом посмотрели друг на друга и стали смеяться. Просто так. И ты сказала: ладно, чего там. Пошли купим. Раз запали — надо покупать, сколько бы это ни стоило.
— Помню, — откликнулась я. В голове было странное безразличие. А потом словно что-то встрепенулось во мне.
— Знаешь, что бы ни случилось, я ужасно счастлива, что встретила тебя.
— А я тебя. Но ты так говоришь, словно… — он не закончил. — Черт! — и рубанул рукой воздух.
— У меня был мотив убить ее, — тихо сказала я. — И следователь это поймет. Последние отпечатки пальцев в квартире — мои. Меня видели, мне не отпереться. Никак.
— Виолка! — Он встал и, подойдя, положил мне руки на плечи. — Виолка! Слышишь! Прекрати раскисать. Мы должны бороться. Слышишь? Обязательно. Я буду с тобой.
— Да, — я прижалась к нему, а потом тихо заплакала. — Я пойду полежу.
— Иди!
Я полежала на кровати без сна, глядя в темноту, но через какое-то время не выдержала и снова пошла на кухню. Володя сидел мрачный перед пустыми тарелками.
— Есть еще рыба красная, холодец…
Он схватил меня за руку и возбужденно прошептал:
— Слушай! Помнишь, Лариса Петровна сказала о каких-то сотрудниках, которые берут ее отчеты, чтобы выполнить свою работу. Кого она имела в виду? В принципе брать бухгалтерские отчеты никому не нужно. Блин! — Он с досады шлепнул себя по лбу. — Что же я сразу у нее не спросил: дубина я стоеросовая. Сейчас позвоню. — Он схватил трубку.
Я заняла свою позицию у другого телефона.
— Алло! — Голос главбуха был медленно-сонный. Похоже, главбухша накачалась успокоительным и отрубилась. А здесь — оторвали от сна.
— Лариса Петровна! Это я, ваш шеф, — бодро начал Володя. На том конце — молчание.
— Я хотел вас вот что спросить: каких это сотрудников вы имели в виду, когда говорили, что им приходится брать ваши отчеты?
Она насторожилась:
— Вообще-то я обещала никому об этом не говорить. Он — человек, который работает у вас недавно.
— Вадим Рупанов?
—Я ничего не говорила. Но его можно понять: он собирается скоро жениться…
— Откуда вы это взяли?
— Просто видела с девушкой. Они выходили из салона для новобрачных. Ему сейчас ни до чего, а работу свою делать хочется хорошо. Очень старательный молодой человек.
На заднем фоне раздался посторонний шум, а потом — отборный мат, из которого я узнала, кто звонит людям по ночам и не дает им спать.
— Одной премией здесь не обойдешься, — сказал Володя, прикрыв трубку рукой.
Я подняла вверх два пальца.
— Двумя?
Он отрицательно покачал головой.
— Морду бить надо за такие слова, — кратко бросил он. Несмотря на трагичность момента, я чуть не прыснула.
— Витя говорит, что после таких оскорблений я вообще должна работу бросить. Он мне давно предлагал заняться домом и внуками. Я его не слушала и вот дожила, что меня обвиняют непонятно в чем, — судя по голосу, с трудом успокоившаяся Лариса Петровна снова была близка к слезам и истерике. — Юля хоть под конец прощения попросила и сказала, что она ошиблась.
Из новой порции мата мужа главбуха можно было понять, что больше работать с «гребаным начальником» ей не придется.
47 
