19 
– Я знаю одно отличное место, где его можно спрятать! – заявил пупс.
– И какое? – подозрительно спросила кукла Оля.
– У меня в карманах! Я в них часами роюсь и ничего не могу найти!
Зайчики захихикали, но когда на них посмотрели, они быстро спрятались в свои кроватки-варежки. Синеус и Трувор были робкие, «такие робкие, что даже попугать нельзя», говорил иногда Куклаваня.
– Пусть лучше волшебная мозаика будет у меня. Я сумею ее защитить, – и Пыхалка выдохнул раскаленную струю огня.
Дракончик попросил Машу завязать осколок в платок, а платок обмотать вокруг его шеи, что девочка и сделала.
Когда Маша уснула, под кроватью у нее состоялось очередное совещание.
– Будем нести стражу по очереди, чтобы Мымр не застал нас врасплох! – заявил Пыхалка. – Вначале я, потом Ученичкин, а под утро Куклаваня.
– Почему это я под утро? Я хочу прямо сейчас! – запротестовал пупс.
Он был очень скандальный. Если бы Пыхалка сказал «под вечер», Куклаваня и тогда возмутился бы и спросил: «Почему под вечер? Хочу под утро!»
– Сиди и молчи себе в тряпочку! – строго сказала кукла Оля.
Куклаваня некоторое время размышлял, не разругаться ли ему с Олей, но вспомнил, что у него скоро день рождения, и решил отложить ссору на потом.
– Я тоже буду начеку всю ночь. Даже когда я сплю, я все слышу! – похвасталась Дуся.
Пупс фыркнул.
– Слыхали мы эти сказки про кошек! Слышит она! Пока тебе на хвост не наступят, ты не проснешься!
– Куклаваня! Снова ты за свое! – Оля подбоченилась. – Ты хоть раз в жизни сказал что-нибудь хорошее?
– А ты хоть раз в жизни не полезла с замечаниями? – И пупс, передразнивая ее, подбоченился.
– А правда, Куклаваня, – заинтересовался Ученичкин, – ты сказал что-нибудь хорошее?
– Я над собой работаю! Каждое утро тренируюсь по нескольку часов! – соврал пупс.
– И как?
– Пока никак. Если бы Олька каждый день кормила меня обедами, может, я и стал бы вежливее, а так фигли!
– А ты хоть раз сказал «спасибо» после еды? – рассердилась Оля. – Хоть раз?
– Ну вот, опять пошли счеты! Ненавижу мелочность! Из меня вежливость так и прет, только вы этого не замечаете! – поморщился Куклаваня.
Пупс обиженно отправился в свой ботинок и завалился спать. Пыхалка дождался, пока все лягут, и стал прохаживаться по комнате, прислушиваясь ко всем шорохам и звукам.
В ботинке похрапывал Куклаваня. В кроватках-варежках посапывали зайчики. Ворочался в поскрипывающем гамаке Ученичкин. Кошка Дуся промяукала во сне: «Какая милая эта Дуся, не правда ли?» Одна кукла Оля спала бесшумно и сосредоточенно, как спят уважающие себя куклы.
Было темно, но для дракончика это не было помехой – он отлично видел в темноте.
В два часа ночи Пыхалка сдал свой пост Ученичкину. Ученый гном надел очки, взял книгу и уселся с фонариком на крыльце. Он продежурил до четырех утра, а потом растолкал Куклаваню. Пупс вылез из ботинка пасмурный и недовольный. Он был в тулупчике, с кастрюлей-шлемом на голове и в валенках. За поясом у него торчал пистолет с липучкой, а за спиной висело ружье с пистонами.
Ученичкин осветил Куклаваню фонариком и сел на пол.
– Ты чего это вырядился?
– Ничего не понимаешь в охране – вот и молчи! – заявил пупс и стал разгуливать по комнате, поправляя сползавшую на нос кастрюлю.
Ученичкин покачал головой и отправился спать. Пока Куклаване нравилось играть в сторожа, он ходил по комнате, целился по углам из игрушечного ружья и покрикивал: «Стой! Кто идет? Стрелять буду!» Вскоре пупсу наскучило, что никто не видит, какой он хороший сторож, и он вначале снял с головы кастрюлю, потом стащил тулупчик, а еще через некоторое время расстался с ружьем и пистолетом. Он вскарабкался на кресло и поуютнее устроился.
«Буду охранять отсюда! Мне всю комнату видно, а меня никому!» – решил пупс и… через минуту похрапывал.
Едва пупс уснул, как кто-то заглянул с улицы в покрытое изморозью окно. Одно это уже пугало, ведь Маша жила на седьмом этаже! А если добавить, что у того, кто заглядывал в стекло, было красное бугристое лицо, лысый череп, а за спиной равномерно вздымались черные крылья, то станет ясно, что это был сам Великий Мымр!
Глава 8
Новый завуч
Великий Мымр продышал в изморози небольшую дырочку и долго наблюдал за комнатой лишенными век глазами, светившимися красным огнем. За спиной у него упруго зачерпывали воздух два черных крыла. Мымр смотрел на кровать, на которой, укрытая одеялом, спала Маша, на кукольный домик, на заснувшего в кресле пупса, и его рот растягивался в ухмылке.
19 
