95 
– Поворачиваем.
– Что? – Грейс отпрянула, не веря своим ушам, не отводя взгляда от его окаменевшего лица. Ее сердце все еще колотилось, но уже не от сладких предвкушений. От страха. – Тебе больше нечего сказать мне? Ничего, кроме того, что мы поворачиваем?
– Нет, я многое должен сказать тебе, Грейс. – Он еще мог контролировать свой голос, но не свои чувства. – Только сначала вернемся.
Ей хотелось орать на него, требовать немедленного ответа, но она лишь кивнула:
– Хорошо, Этан: Сначала вернемся.
Когда они подошли к причалу, уже сгустились сумерки. Стрекотали сверчки, квакали лягушки. Слишком пронзительно, слишком громко. Лунный свет разрывал вечерний туман, в бледном небе мерцали первые звезды. Воздух быстро терял дневное тепло, но Грейс понимала, что не поэтому ей так холодно. Ужасно холодно.
Этан, за весь обратный путь не проронивший ни слова, также молча закрепил тросы, затем вернулся в лодку и сел напротив нее, хмурый, сосредоточенный.
– Грейс, я не могу жениться на тебе, – тихо сказал он, зная, что его слова причинят ей боль. Но у него не было выбора. – Прости. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь.
Грейс крепко сцепила руки. К этому она не готовилась. Этого она не ждала. Боль, обида, стыд смешались в ней и толкали… Она не знала, что сделает в следующий момент, она могла сделать что угодно. Наброситься на него с кулаками, разрыдаться…
– Значит, ты лгал, когда говорил, что любишь меня?
«Может, согласиться? – вдруг подумал он. – Нет, это было бы трусостью. Грейс заслужила правду. Всю правду»..
– Я не лгал тебе. Я действительно тебя люблю. Любовь бывает очень разной. Она не идиотка, чтобы не понимать этого.
– Но не так сильно, чтобы жениться?
– Я не смог бы любить ни одну другую женщину больше, чем я люблю тебя. Но я…
Грейс подняла руку, останавливая его. Ей показалось, что она поняла, и если она права, то вряд ли сможет когда-нибудь его простить.
– Из-за Обри? Потому что у меня ребенок от другого?
Этан метнулся к ней так быстро, сжал руку так сильно, что она вздрогнула.
– Я люблю ее, Грейс. Если бы она думала обо мне как об отце, я был бы самым гордым и счастливым мужчиной на свете. Ты должна это знать.
– Ничего я не должна знать. Ты говоришь, что любишь меня, любишь ее, но отказываешься от нас. Мне больно. Этан.
– Прости. Прости меня. – Он резко убрал руку, словно обжегшись. – Я знаю, что причиняю тебе боль. Я знал, что так будет. Я не имел права заходить так далеко.
– Но ты это сделал, – ровным, безжизненным голосом сказала она. – Ты не мог не знать, что я буду чувствовать, чего буду ждать от тебя.
– Да, я знал. Я должен был быть честным с тобой. Мне нет оправдания. – «Кроме того, что я нуждался в тебе, Грейс, не мог жить без тебя». – Я вообще не собираюсь жениться.
– Этан, не считай меня идиоткой. – Грейс только тяжело вздохнула, слишком обессиленная, чтобы бушевать. – Такие люди, как мы, не заводят романы. Мы женимся, создаем семьи. Мы простые, обыкновенные, и, может, кому-то это кажется скучным, но мы такие.
Этан не отрывал глаз от своих рук. Конечно, она права. Или была бы права, если бы он был таким, каким казался ей. Только она не знает всей правды.
– Дело не в тебе, Грейс.
Господи, как унизительно! Наверное, Джек Кейси пробормотал бы то же самое, если бы задержался для объяснений.
– Не во мне? Тогда в ком же?
– Дело во мне. Я не могу создать семью из-за своего прошлого, из-за своих корней.
– Прошлое? Корни? Твои корни здесь, в Сент-Кристофере. Твои родители – Рэймонд и Стелла Куин.
– Нет. – Этан заставил себя взглянуть на нее. – Я вырос в вонючих трущобах на окраинах Вашингтона и Балтимора. Меня родила шлюха, продававшая себя и меня за бутылку виски или за несколько долларов. Ты не представляешь, откуда я пришел и чем был.
– Этан, я знаю, что твое детство было кошмаром. – Она больше не могла злиться, пыталась смягчить адскую боль, горевшую в его глазах. – Я знаю, что твоя мать – твоя биологическая мать – была проституткой.
– Шлюхой, – поправил Этан. – Проститутка – слишком чистое слово.
– Ладно, – согласилась Грейс, видя в его глазах не только боль, но и ярость, дикую первобытную ярость. – Ты прошел через ад до того, как появился здесь, до того, как Куины дали тебе надежду, и любовь, и дом. Но ты стал их сыном. Ты стал Этаном Куином.
95 
