87 
Из микроавтобуса вышел крайне респектабельный господин. Безупречный темный костюм сидел на нем, как бикини на топ-модели, без единой складки. На руках у него красовались тончайшие лайковые перчатки, матово блестящие в полумраке. На Иосифа Моисеевича он обратил внимания не больше, чем на больничную помойку. Благородное лицо мимолетно скривилось при виде обшарпанных стен. Высокий гость сделал шаг вперед и сказал:
— Любезнейший, это и есть больница?
Крумпель перестал кивать. Вопреки собственной воле он развел руками, как бы извиняясь за все:
— К сожалению!
— Мда-а…— глубокомысленно изрек господин.
«Снимут!» — панически решил главврач. Но сказать, а тем более сделать ничего не успел. Да и что тут сделаешь? При убогом финансировании родимой медицины средств едва хватало на строительство сауны при физиотерапевтическом отделении. Что уж тут говорить о стенах больничного морга. Тем более усопшим интерьер был до лампочки.
— Работаем! — вдруг звучно скомандовал респектабельный господин.
Крумпель застыл от неожиданности, потрясенный резким изменением обстановки. В одно мгновение двор заполнили люди, чемоданы и коробки. Будто в микроавтобусе привезли рог изобилия. На загаженный асфальт у последнего порога медицины хлынул поток невероятно качественных вещей и идеально одетых господ. Пришельцы явно принадлежали к элитной породе небожителей. Во всяком случае, ничего подобного, например, среди высших медицинских кругов города, Иосифу Моисеевичу встречать не доводилось.
— Отомри! — небрежно щелкнув пальцами перед крупным носом главврача, сказал старший из гостей. — Показывай, куда идти.
Крумпель встрепенулся и распахнул дверь перед москвичами. Сам он суетливо проскользнул во главу процессии. Путь оказался недолог. В небольшом зале морга он закончился.
— Здесь, — виновато прошептал Иосиф Моисеевич.
— Мда-а, — повторил господин в крокодиловых туфлях, — низший уровень. Хуже только в могиле.
«Точно снимут!» — понял Крумпель.
— Где клиент? — Вопрос заставил его подпрыгнуть на месте.
— Везут! — быстро ответил он.
И солгал. На самом деле до утра итог лечебного процесса вниз не спускали. В морге водились крысы. А выдача тел с подпорченными носами и ушами подрывала авторитет руководства. Главврач всем телом изобразил готовность к сотрудничеству и юркнул к выходу.
— Пойду, потороплю-ю-ю! — донеслось убегающее эхо.
Группа начала подготовку. Задача перед ними стояла конкретная, четкая и очень не простая. Они были лучшими в своей специфической профессии. Никто в стране, а то и в мире, не мог конкурировать с элитным подразделением последних имиджмейкеров ритуальной фирмы «Московская недвижимость».
Они недоуменно, с легким презрением посмотрели вслед Крумпелю. В столице такое безобразие невозможно было даже представить. Но вслух никто не сказал ни слова. Предстояла Работа. Следовало подготовиться по высшему классу. Впрочем, иначе они и не умели.
В углу мгновенно появилась складная стойка вешалки. Переодевались быстро. Через несколько минут группа стала похожа на отряд космонавтов. Одноразовые костюмы салатного цвета отличались от скафандров лишь отсутствием прямой связи с Байконуром. Перчатки и капюшоны с пластиковыми щитками усугубляли сходство. В ноздри были вставлены специальные фильтры. Обслуживаемый контингент имел привычку пахнуть. Это было интимное дело клиента. Но мешать Работе никто права не имел.
Влажный потолок и стены ритуального зала покрыли специальной пленкой. На объект не должно было упасть ни одной лишней пылинки. Не говоря уже о пластах отваливающейся штукатурки. Поверх ультрасовременного покрытия каждый укрепил собственное подтверждение профессионализма. Дипломы международных конкурсов и престижных соревнований среди парикмахеров, визажистов, стоматологов, модельеров и прочих рыцарей чужого имиджа были запаяны в пластик. Клиенты должны были знать, что имеют дело с профессионалами высочайшего класса.
Электронную швейную машинку установили в углу. Рядом поместили столик с маникюрным набором и аппаратуру стационарной стрижки. Зал превратился в эксклюзивный салон красоты. Прощальной. А значит — безукоризненной.
Клиент, разумеется, принадлежал к ВИП-классу. Особенно после безвременной кончины. Председатель совета директоров крупнейшего банка города, депутат и личный друг кого-то из родственников президента был молод. Если бы не внезапный сердечный приступ после непродолжительного месячного застолья, он мог бы жить и жить. В гроб такой человек не мог попасть абы в каком виде. Исключительно в лучшем. Чем при жизни.
87 
