очень нудно 
69 
И Констанция поспешила разрешить сомнение молодого человека, а заодно и просветить виконта.
— Ты думал, Анри, что сумел взять надо мной верх? Виконт безмолвствовал. Констанция засмеялась.
— Ты думал, Александр проткнет меня шпагой, но я рассказала ему обо всем и теперь он знает — это ты лишил Колетту невинности, ты соблазнил девушку, а затем притворился его другом и половину писем Колетта писала под твою диктовку.
— Мерзавка! — закричал Анри, хватая смеющуюся Констанцию за плечи.
— Ты проиграл, Анри, ты хотел сделать из меня посмешище, но не получилось. Теперь ты сам смешон, тебя бросила Мадлен и ты пришел ко мне, чтобы я пожалела тебя. Ты не достоин даже моей жалости!
— Дрянь! — уже не помня себя от ярости, закричал Анри и оттолкнул от себя Констанцию.
Та, не удержавшись на ногах, упала, ударившись о спинку кровати, но продолжала смеяться.
— Позвольте, виконт, — закричал Александр Шенье, бросаясь к своей одежде и пытаясь отыскать шпагу, — как вы смеете так обращаться с дамой!
Но виконт только презрительно хмыкнул, глядя на Александра, пытавшегося со шпагой в руках подняться с пола.
— Идите вы все к черту! — прокричал он, сбегая по лестнице.
Даже Шарлотта не избежала его гнева. Девушка как раз спешила на помощь своей госпоже, заслышав крики в ее спальне, и замерла, завидев разъяренного виконта Лабрюйера. Тот на ходу обнял ее и поцеловал в губы.
Но тут на верхней площадке появился Александр Шенье со шпагой в руке. Шарлотта не удержалась и улыбнулась, уж очень забавно смотрелись голые ноги под короткой сорочкой.
— Погодите, виконт! — грозно крикнул Александр Шенье.
— Сперва оденьтесь, — не оборачиваясь, бросил Анри, выбегая из дома Констанции Аламбер.
Жак уже заждался своего хозяина. К счастью, ему не довелось слышать криков в спальне, ведь окна выходили на другую сторону, но по виду виконта Лабрюйера нетрудно было догадаться такому тугодуму как Жак, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
— Я не допущу, чтобы надо мной измывались! — неистовствовал Анри, неизвестно к кому обращаясь.
А Жак и боялся задавать вопросы. Ему стало понятно одно — прием в доме виконтессы Аламбер его хозяину был оказан не из лучших.
— Куда теперь? — опрометчиво спросил Жак. Анри на мгновение задумался. Из всех возможных вариантов оставался только один — ехать к Колетте. Все женщины, на которых он рассчитывал, предали его, оставалась несмышленная Колетта,
Способная доверчиво проглотить любой бред, лишь бы он исходил от человека, которому она доверяет. Но в подобные дела Анри не рискнул впутывать Жака.
Не очень-то приятно осознавать господину, что его слуга становится свидетелем всех его неудач.
— Я поеду домой, Жак, — с наигранной веселостью произнес Анри, — а тебе полагается пара монет, выпьешь за мое везение.
И без лишних объяснений Анри вручил Жаку пару золотых монет, а сам дернул поводья коня. Жак задумчиво смотрел вслед своему хозяину.
— Нет, не домой он поехал, а скорее всего, к дому баронессы Дюамель. Но если хозяин не хочет, чтобы я знал об этом, я и не буду знать, — рассудительно заключил Жак, направляя свою лошадь к ближайшему питейному заведению.
Он привык всегда беспрекословно выполнять распоряжения своего хозяина, будь то осеннее купание в пруду или же совет мертвецки напиться. К огорчению Жака, никто не воспринимал его отдельно от его хозяина, и где бы он ни появлялся, всюду слышал:
«Смотрите, приехал Жак, слуга виконта Лабрюйера», а неплохому мужчине хотелось иметь собственную славу. Но разговоры представителей сильного пола были еще полбеды, самое страшное начиналось, когда женщины, оказавшись наедине с Жаком, начинали его расспрашивать о подвигах виконта. Почему-то всем думалось,
Что Жак собственной персоной присутствует в спальнях и будуарах, словно он какое-то привидение, а не человек из плоти и крови.
Вот и сейчас, стоило Жаку переступить порог подвальчика со странным названием «Свинья святого Антония», как тут же послышался восторженный возглас одного из рыночных грузчиков:
— Ба, да этого же сам Жак!
И тут же слуге виконта Лабрюйера пришлось пожалеть о своей популярности. Было ясно, напиться одному не удастся, придется разделить честно заработанные деньги с собутыльниками. Жак на глаз прикинул, сколько же людей ему придется осчастливить — оказалось никак не меньше дюжины. Пятеро мужчин и шесть женщин расположились за большим столом и давно уже посматривали по сторонам кто поможет продлить их праздник.
69 
