176 
— Его освободят от оков, когда мы покинем этот порт, — сказал он ей, когда корабль на заходе солнца подошел к Мармара-Эриглиси, — так что ему не составит никакого труда уйти украдкой. Однако вполне возможно, что мы напрасно тревожимся и приписываем вашим воздыхателям более черные мысли, чем на самом деле!
— В любом случае предосторожность не мешает, — сказала Марианна, — и я благодарю вас от всего сердца, сэр Джеме!
Так что она уже с прояснившимся взглядом присутствовала при высадке обоих англичан с множеством багажа, переходившего из рук в руки, и криках лодочников и носильщиков, которые перегружали его с палубы фрегата в барку и с барки на забитую шумной толпой набережную.
Не сказав ни слова на прощание, Кокрель и Фостер покинули корабль, и их зеленые зонтики можно было еще долго видеть плывущими над морем тюрбанов и фесок. Наконец, взгромоздившись на ослов, сопровождаемые горланящими мальчишками и проводниками с палками, они исчезли в плотной массе разноцветных домов и мечетей.
— Какая неблагодарность? — вздохнула молодая женщина. — Они даже не попрощались с вами! Ваше гостеприимство заслуживает большего!
В ответ сэр Джеме рассмеялся и отдал приказ отплывать. И фрегат, словно он почувствовал себя облегченным от неприятного груза, продолжал путь в лучах заходящего солнца по аметистовому морю, испещренному позолоченными островками, вокруг которых плясали серебристые дельфины.
На этот раз начался последний этап. Долгое, изнуряющее путешествие, неоднократно угрожавшее ее жизни, завершалось.
По мере того как проходили переживаемые ею тяжелые дни, город светловолосой султанши, от которого она столько ожидала, и прежде всего — воскрешения надежды, мало-помалу превращался в мираж, в некий сказочный город, постепенно исчезавший во времени и пространстве. И вот теперь он совсем близко… Мелькавшие на море многочисленные паруса возвещали об этом, а также бездонное небо, чей уже ночной бархат прорезался далекими вспышками света.
Поздним вечером, когда корабль с поникшими из-за внезапно упавшего ветра парусами тихо покачивался среди шелковистого плеска, Марианна осталась на палубе, глядя на звезды, и эта ночь Востока так походила на те, о нежности которых она мечтала в то время, когда будущее еще заключалось в одном слове: «Язон». Где был он в этот час? По какому морю блуждала его гордыня или его нищета?
Где раздувались в этот момент белые паруса его прекрасной «Волшебницы»? И чьим приказам подчиняется она? Живет ли он еще в этом мире, человек властный и гордый, недавно заявлявший, что его единственная любовь — это женщина, которую он добыл не для того, чтобы снова потерять, и похожий на нее бриг.
В эту последнюю ночь странствий тоска нахлынула на нее с особой силой. Чтобы попасть в этот город, чье приближение она ощущала, чтобы попытаться склонить пылкое, но хрупкое, поскольку оно женское, сердце к маловероятному союзу, Марианна потеряла во время своего мучительного пути все, что имело значение для нее, все, что являлось ее жизнью: любовь, дружбу, уважение к себе, состояние, все, вплоть до одежды, не считая супруга, так и не приблизившегося к ней, погибшего от руки обезумевшего ничтожества. Придет ли день жатвы?.. Сможет ли она привезти во Францию хотя бы старую дружбу? Или же неудача повторит личную катастрофу, которую представляла эта цепкая жизнь, притаившаяся в глубине ее тела и цеплявшаяся там так умело, что худшие обстоятельства существования не добрались до нее?
Молодая женщина долго созерцала большие сверкающие звезды, отыскивая среди них какой — нибудь знак, поддержку, надежду.
Вдруг ей показалось, что одна из них оторвалась от синего свода, покатилась к горизонту и там угасла.
Марианна быстро перекрестилась и, устремив глаза к точке, где исчезла звезда, бросила на легкий ветерок традиционное желание.
— — Увидеть его. Господи! Увидеть его любой ценой! Если он еще жив, сделай так, чтобы я хоть один раз увидела его…
В глубине души она не сомневалась, что Язон жив. Несмотря на проявленную к ней жестокость, несмотря на его безумную ревность и такое странное поведение, что она невольно спрашивала себя, не подсунул ли ему Лейтон один из тех наркотиков, что дают волю бешенству, она знала, что он так глубоко врос в ее душу, что вырвать его оттуда было равносильно смерти, и даже на краю света жизнь его не могла угаснуть без того, чтобы она сейчас же не узнала бы об этом по загадочному трепету в сердце…
176 
