55 
— Вовсе это не безумие. В общем, мне хочется пойти и проверить. С твоей помощью или без нее. С ключом или без ключа! Ладно, мы еще поговорим об этом. А пока тебя зовет твоя партнерша, и, похоже, она в дурном расположении духа.
— Черт побери! Мы опять проиграли! Она делает непомерные ставки, а потом удивляется, что мы проигрываем.
— Послушай, я тебя не слишком огорчу, если отправлюсь в гостиницу? А ты можешь приехать и попозже. Сказать по чести, время тут тянется невыносимо медленно…
Альдо не успел докончить своей фразы — за столом, к которому устремился Адальбер, явно что-то произошло.
Яростный голос Авы Риббсдейл взорвал тишину, которую так ценят игроки в бридж, что практически возвели ее в особое правило игры. Вне всякого сомнения, леди Ава оспаривала свой проигрыш. Поначалу она обрушилась на своих противников — Морица Кледермана и молодого депутата-консерватора, а потом настал черед партнера. Американка обвиняла его в том, что он «оставил ей игру, которую невозможно было выиграть»! Что он безумно завысил ставки!
— Я отказываюсь играть в таких условиях! — воскликнула она, поднимаясь. — Возможно, я привыкла играть слишком смело, но по крайней мере умно! Прекратим игру, господа!
Альдо, который невольно последовал за своим другом к карточному столу, слишком поздно сообразил, какой подвергает себя опасности: облака белого атласа и черных кружев взметнулись вверх, и леди Риббсдейл, оставив своих партнеров сидеть за столом, устремилась к Альдо. Решительно взяв князя под руку, она резким жестом буквально развернула его, поставив перед собой лицом к лицу.
— Я не должна была поддаваться своей страсти к бриджу, ведь у нас с вами еще столько важных тем, — вздохнула Ава, даря его чарующей улыбкой. — Вы должны меня простить, если я дурно обошлась с вами за столом, давайте снова будем друзьями. Не правда ли? Мы будем друзьями! Я так этого хочу!
Леди Риббсдейл заговорила вдруг так доверчиво, ласково и просительно, словно дружба, о которой она просила, была для нее вопросом жизни и смерти. И Морозини сразу же ощутил, какой притягательной силой может обладать эта непредсказуемая женщина, если только захочет привлечь к себе…
— Невозможно остаться равнодушным к столь соблазнительному предложению, — отвечал он. — Почему бы нам и в самом деле не быть друзьями?
— Не правда ли? И вы отыщете для меня то, о чем я так мечтаю? Видите ли, князь, прося вас, чтобы вы совершили для меня маленькое чудо, я прекрасно понимаю, каких трудов вам это будет стоить! Но я повинуюсь глубинному, я бы сказала, — животворному импульсу! Вы сами можете убедиться, что бриллиантов у меня хватает, — и она небрежным жестом указала на переливающийся каскад камней, украшавший ее декольте, — но это все современные камни, а мне хочется иметь один, хотя бы один, который обладал бы душой… подлинной историей!
— Я не уверен, что ваше желание оправдано. Камни, пришедшие к нам из глубины веков, зачастую хранят в себе память о крови, слезах и бедах, которым послужили причиной, и если…
Ава прервала его взмахом руки.
— Кое-кто считает, что у меня множество недостатков, но пока никто еще не упрекнул меня в недостатке храбрости!
Я не боюсь ничего, и тем более проклятий, которые связывают со знаменитыми драгоценностями. Они существуют только в воображении простолюдинов! С тех пор, как свекор подарил моей кузине «Санси», она ничуть не пострадала, скорее наоборот, — расцвела! Итак?
— Что я могу вам на это сказать? Я знаю один старинный камень, ограненный, не менее примечательный, чем тот, что не дает вам покоя. Скорее всего он принадлежал английской короне, прежде чем перейти в руки кардинала Мазарини.
Я говорю: «скорее всего», потому что не могу предоставить вам никаких подтверждений, что это именно тот камень. Но если это тот самый, то с 1792 года о его судьбе ничего не известно.
— Мария-Антуанетта могла его носить?
— Думаю, да, но все это только в том случае…
— Не повторяйте все время одно и то же! Где он находится?
— В Венеции, у одной моей старинной приятельницы.
— Значит, завтра мы с вами уезжаем в Венецию и…
Альдо с улыбкой посмотрел на свою спутницу. Красивое лицо мгновенно преобразила страсть: черные глаза искрились, ноздри трепетали, она торопливо несколько раз облизала языком внезапно пересохшие губы.
— Нет, мы никуда не уезжаем, потому что владелица хочет, чтобы продажа осуществилась в величайшей тайне.
55 
