очень нудно 
50 
– Куда же вы бежите? – спросил он, догнав жену. – Я собирался представить вам барона Сноу.
– В следующий раз. На сегодня мне довольно представлений и приветствий…
В коридоре, прислонившись к перегородке своего купе, она смотрела прямо перед собой в окно, за которым сейчас абсолютно ничего не было видно. Поезд уже некоторое время шел в ночной темноте, и освещение вагона мешало видеть пейзаж за окном. Мелани разглядывала в стекло отражение, свое и Франсиса. Рядом с его высокой стройной фигурой она казалась себе совершенно лишенной изящества. Решительно, ее матери хотелось, чтобы она выглядела вдвое старше своего возраста. Этот бежевый костюм с отделкой из меха скунса, который Альбина выбрала для свадебного путешествия, делал ее неуклюжей, похожей на маленькую старушку. У нее никак не укладывалось в голове, как дом моделей, так прекрасно одевавший ее мать, мог согласиться, чтобы для молодой шестнадцатилетней женщины был выбран фасон, скорее подходящий для разбогатевшей сорокалетней торговки! Плюс ко всему Мелани слишком плотно пообедала и слегка задыхалась в своем корсете. Вот уж, действительно, настоящее орудие пытки, куда портные заталкивают вас силой с той самой минуты, когда вы переходите в категорию взрослых дам. Она была такой тоненькой, с такой узкой талией, что вполне могла бы обойтись без корсета. Обычно эта удавка не очень ей мешала, но, она не была рассчитана на слишком плотные обеды. Поскорее бы от нее избавиться…
– Ну что же, – вздохнула она, – думаю, пора идти спать. Я уже дома, мне остается только пожелать вам спокойной ночи.
Она протянула ему руку, что вызвало у него улыбку:
– Вы не поцелуете меня? Между супругами так принято.
Она вновь покраснела, так как думала, что все выражения супружеских чувств откладываются на завтра и поэтому такая интимная деталь, как поцелуй, была не обязательна. Но раз уж ему так хотелось… Поднявшись на цыпочки, она легонько чмокнула его в щеку:
– Вот! До свидания, Франсис!
– И это все?
Она посмотрела на него круглыми от изумления глазами: чего ему еще? С тех пор как они стали женихом и невестой, он обычно целовал ее в лоб, а она слегка касалась губами его гладко выбритой щеки всякий раз, когда они расставались. Он никогда не пытался поцеловать ее так, как ту рыжую красавицу в Динаре, когда она их увидела. Она не могла представить, что бросится ему на шею и примется целовать его прямо в губы.
– Я не понимаю, что вы хотите сказать.
– Правда?
– Правда!
– Тогда мне придется объяснить вам завтра вечером, как новобрачная должна вести себя с супругом. Здесь действительно не слишком удачное место для подобного рода уроков…
Он взял ее руку и запечатлел на запястье продолжительный поцелуй. Затем поклонился с присущим ему изяществом:
– Желаю вам доброй ночи, дорогая маркиза!
Свободной рукой открыл дверь купе, пропустил вперед Мелани и добавил, прежде чем закрыть:
– Если вам понадобится что-нибудь, даже самый пустяк…
– То что?
– Не раздумывая, зовите проводника. Он здесь, чтобы выполнять ваши малейшие пожелания. До завтра, дорогая Мелани. Этот человек вас предупредит, когда вам надо будет вставать, чтобы на подъезде к Марселю мы успели позавтракать вместе.
Он ободряюще улыбнулся. Дверь закрылась, и Мелани оказалась одна в купе, которое она так и не успела толком рассмотреть. Тисненый бархат и кожа обивки, зеркала, тяжелые, с позументом, занавеси, драгоценные породы дерева, хрустальные тюльпаны газового освещения – все это придавало купе вид шкатулки для драгоценностей. Паровое отопление поддерживало здесь приятное тепло. Молодая женщина заметила, что сиденье уже было превращено в удобную постель, на которой искусная рука разложила ночную сорочку.
Она сердито посмотрела на эту деталь туалета. На этот раз выбор был предоставлен ей самой в предвкушении ночи, которая должна была стать главной в ее жизни. Это была очаровательная прозрачная вещица из тончайшего белого батиста, отделанная валансьенскими кружевами и тонкой атласной лентой бледно-голубого цвета, продернутой в дырочки кружев. Жалко надевать такое чудо, чтобы спать одной на какой-то кушетке размером едва ли не меньше ее монастырской кроватки! Мелани бережно свернула сорочку и спрятала в несессер. Ей и спать-то придется всего несколько часов, а для этого хватит дневной сорочки и нижней юбки.
Она было принялась раздеваться, но вдруг подумала, что глупо укладываться так рано, тем более, что спать ей совсем не хотелось. Что бы такое придумать? Порывшись в сумке, которую укладывала Леони, она убедилась, что та не положила никакой книжки, ни одного самого завалящего журнала. Да и как могла бедняжка предположить, что ее юная хозяйка проведет в одиночестве первую брачную ночь! В чем же ее было винить?
50 
