очень нудно 
91 
В темноте кареты глаза графини сердито блеснули. Анна помолчала немного и стала рассуждать вслух:
— Здесь нет никакой логики! Зачем это королеве и при чем здесь Полиньяк? Может быть, они хотели направить твою дикую козочку по дороге, которая ей не понравилась, она ускользнула от них и нашла покровителя в лице Лаборда? Не забывай, как люто она ненавидит Марию-Антуанетту, впрочем, по моей вине, — добавила графиня с горечью, тронувшей изболевшееся сердце Жиля. Он даже попытался улыбнуться Анне.
— Что было, то прошло, — со вздохом сказал Жиль. — Но я обязательно пойду к королеве и спрошу ее о моей жене, если, конечно, мне удастся выйти живым из сегодняшнего поединка, в чем я, откровенно говоря, сомневаюсь.
Анна схватила Турнемина за руку, посмотрела на него влажными от слез глазами.
— Обещай мне, клянись сделать все, чтобы остаться живым! Ведь ты не дашь заколоть себя этому сицилийцу? Правда? Он странный дуэлянт, и, возможно, у него в кармане припрятан кинжал или еще что-нибудь… Вот почему я предложила свой сад и своего врача. Жиль, я тебя умоляю, обещай мне хорошо драться! А я, в свою очередь, попытаюсь раскрыть тайну Королевы Ночи. Я завтра же увижу мосье и расспрошу его. Я поговорю с Дианой де Полиньяк, если нас не связывает добродетель, то связывают общие пороки…
Словом, я узнаю правду. Спрошу даже Жюдит, но только обещай…
Фонарь, мимо которого проехала карета, осветил слезы, градом катившиеся по ее бледным щекам. Жиль минуту молча смотрел на графиню, потом спросил:
— Ты действительно меня любишь?
— Да, да, я, графиня де Бальби, женщина сотни приключений, люблю только одного мужчину — тебя! Это смешно, не правда ли? Но я верю в тебя…
Он притянул ее к себе, погрузив свой взгляд в темную бездну ее зрачков. Сердце Анны билось рядом с сердцем Жиля.
— Это действительно смешно, — сказал он печально, — я видел в тебе врага, а ты не переставала доказывать мне свою любовь… А она… она, моя жена, говорит, что любит меня, но, за исключением дара ее невинности, я не видел от нее подтверждения любви. Сегодня я понял, что все разбито, мне трудно держаться за жизнь, когда моя самая дорогая надежда умерла…
— Но ты будешь жить, ты должен… Я хочу, чтобы ты жил!
Он наклонился к ней и сначала нежно, а потом страстно обнял и поцеловал. Ее губы казались ему источником, найденным в конце долгого изнуряющего пути. Он пил большими глотками, черпая уверенность и силу в живой трепещущей женственности. Он держал в руках саму жизнь и больше не думал с смерти. Карета свернула во двор особняка де Бальби, Анна схватила Жиля за руки.
— Ты не поклялся, — шептала она, вытирая слезы. — Ты не поклялся…
— Нет, я поклялся, сейчас, на твоих губах.
Надо быть сумасшедшим, чтобы навсегда отказаться от радости обладать тобой!
— Это правда? Ты будешь драться…
— ..так, словно от этого зависит моя жизнь, — ответил он, усмехнувшись. — Ты вернула мне вкус боя.
Прижав к губам ямочку на ее руке. Жиль выскочил из кареты. Во двор въехали экипажи Караманико и Поль-Джонса. Графиня, опираясь на Руку Жиля, вышла из кареты и шепнула несколько слов подошедшему к ней мажордому. Отдав приказания слугам, Анна повела дуэлянтов к калитке, ведущей в сад.
Этот сад на самом деле был розарием, настоящим раем роз, их благоухающие куртины самых фантастических форм восхищали и глаз и обоняние. Они заполняли каменные вазы, украшавшие террасу и лестницу, они спускались каскадами и образовывали декоративные ширмы, они оплетали беседки, гроты и маленький храм с четырьмя дорическими колоннами…
Именно к этому храму и направились противники. Храм возвышался в центре небольшой лужайки, где песчаные дорожки разделяли зеленые полосы газона. Появились лакеи с фонарями и врач — его подняли с постели, и он на ходу завязывал галстук.
— Вот, господа, доктор Марше, хирург самого принца, он наблюдает за здоровьем графа де Бальби. Хочу добавить, что прежде он служил в карабинерском полку графа Прованского и может помочь вам в качестве распорядителя дуэли, если вы, конечно, не хотите, чтобы я взяла на себя эту роль…
— Как можно, сударыня! — воскликнул потрясенный Поль-Джонс. — Шпага для женских рук — вещь совершенно неподходящая, тем более если эта женщина молода и красива!
— Вы будете удивлены, адмирал, но я умею держать в руках шпагу, и я не одна такая во Франции. Теперь я вас покину, начинайте, господа.
Анна отошла и присела на ступени маленького храма, а два секунданта принялись обсуждать условия дуэли. Переговоры закончились быстро: оба противника были вооружены одинаковым оружием и выражали желание немедленно приступить к делу. Жиль небрежно бросил плащ и шляпу на землю, Караманико аккуратно сложил свои вещи и подвернул рукава и штанины, чтобы они, не дай Бог, не запачкались.
91 
