очень нудно 
46 
Да Жак и сам забеспокоился, ведь никогда раньше Констанция не исчезала из дому надолго.
— Хорошо, отец, я сейчас же отправляюсь к ручью. Но ты не беспокойся, она, скорее всего, сидит у ручья на своем любимом сером камне и любуется рыбами.
Но старика этот ответ явно не удовлетворил. Он все еще сильно волновался и не опустился в кресло до тех пор, пока не увидел своего сына в сопровождении двух людей, которые мчались по дороге к далеким холмам.
— И чего я так разволновался? — изумился Гильом, опускаясь в кресло.
Не зная, на чем сорвать злость и чем занять себя, Гильом стал громко звать кухарку.Наконец, он докричался, и испуганная женщина вошла в низкие двери.
— Обед уже стоит на столе? — закричал Гильом, ударяя кулаком по подлокотнику кресла.
— Так еще же не время, господин, — изумилась женщина.
— Он давно должен стоять на столе! — чувствуя свою не правоту, громко закричал Гильом Реньяр.
— Сейчас все будет исполнено, — засуетилась женщина.
Но Гильом вновь вернул ее.
— Обед подашь, когда вернется Констанция. И принеси из погреба хорошего вина, не прошлого урожая, а старого.
— Из черных бочек? — осведомилась кухарка.
— Да, именно из черных. И поставь на стол дорогие стаканы.
Кухарка боязливо прикрыла за собой дверь и пожала плечами. Она никак не могла взять в толк, чего хочет от нее хозяин и зачем к приезду Констанции сервировать стол так, как будто сегодня большой праздник. Тем более, Констанция не пила вина. Да и ни в одну из черных бочек еще не был вставлен кран.
Но потом кухарка нашла объяснение случившемуся. Со старым Гильомом в последние годы случались странности. То он начинал требовать, чтобы отыскали плащ, подбитый мехом куницы, который он сам распорядился отдать слугам, то начинал искать свои старые сапоги, давным — давно выброшенные, то теперь вот приказал подавать обед до полудня.
Кухарка спустилась в подвал. Там было сыро и холодно. Она посветила фонарем и увидела, что черные бочки заставлены так, что к ним не подобраться. И с абсолютно спокойной душой набрала кувшин обычного вина, успокаивая себя тем, что хозяин все равно скоро забудет про свой каприз. И когда она придет доложить, что стол накрыт, вновь набросится на нее, начнет ругаться и станет жаловаться, что у него нет никакого аппетита.
Констанция и Филипп забыли обо всем на свете. Они сидели рядом на теплом камне и смотрели в глаза друг другу.
Возможно, они сидели бы так до заката, а может быть и до рассвета, ведь им было хорошо и спокойно, они внезапно почувствовали себя какими-то другими людьми. Чувства переполняли их сердца, как вода переполняет края чаши, а мысли их были чисты, как потоки горного ручья.
Внезапно из шума водопада раздался далекий крик:
— Констанция! Констанция, где ты, отзовись же! Девушка мгновенно выпустила руку Филиппа и вскочила на ноги. Она испуганно осмотрелась.
— Кто это? — насторожившись, спросил Филипп.
— Это мой кузен Жак, он ищет меня. Боже мой, я обещала Гильому вернуться домой до полудня!
Девушка посмотрела на небо. Солнце близилось к зениту.Уже можно было различить стук конских копыт и голос Жака раздавался где-то совсем близко за зарослями.
Филипп затравленно озирался. Он знал, что находится на чужой земле и никто из Реньяров не спустит ему подобной наглости.
Констанция решительно схватила его за руку и потащила за собой, перепрыгивая с камня на камень.
— Скорее, Филипп, тебе нужно спрятаться! Я покажу тебе место, где ты будешь в безопасности.
Девушка словно опомнилась от наваждения. Она только теперь поняла, в какой опасности находится ее гость. Ведь она столько слышала от своих родственников о том, что все Абинье являются заклятыми врагами Реньяров, которых нужно убивать
При первой же возможности.
— Сюда! Сюда! — Констанция тащила Филиппа к самому водопаду.
И тот понял план девушки. Она прошла в узкую расщелину. Филипп шагнул за ней. Они оказались на ровной каменной площадке, а перед ними стеной летела вода, сверкая на солнце несколькими радугами.
— Ты, Филипп, пойдешь по этой площадке и перейдешь на другую сторону, там твоя земля.
— Мы еще увидимся? — с надеждой спросил Филипп, когда Констанция выпустила его руку. Девушка пожала плечами.
— Может быть, когда-нибудь мы и увидимся.
— Я приду завтра! — воскликнул Филипп.
— Нет, завтра нет. И вообще, Филипп, не приходи больше, я запрещаю тебе, братья могут убить тебя.
46 
