19 
– Актер с пропавшим ребенком привлечет к тебе слишком много внимания.
– Нет, это не тот случай. Долго объяснять, но никто не знает о его сыне и...
Она затихла.
– Послушай, милая, мне надо идти, но если ты спрашиваешь у меня, стоит ли тебе сейчас помогать кому-то, то я отвечу: да, стоит.
– Но мне придется куда-то поехать. Я не смогу сделать это отсюда.
– Непременно! – заорал мужской голос. – Да! Выбирайся из дома. Захвати мобильник Адама. У меня есть его номер. Помоги этому человеку. И, Дарси, позвони матери. Она любит тебя.
– Угу. Конечно, – пробурчала Дарси.
– Люблю тебя! – сказал он. –Позвоню, как только смогу.
Я тихонько нажал кнопку и отключил громкую связь. Потом снова занялся уборкой.
Вернувшись, Дарси села на высокий барный стул и некоторое время молчала.
Я убрал мясо и сыр, а когда оглянулся, увидел, что она пристально меня разглядывает.
– Вы услышали все, что хотели?
Я заставил себя не покраснеть от смущения: она меня поймала.
– Я услышал, что вы можете делать все, что вам нужно, и вне этого дома. – Я нагнулся к ней через стойку. – Послушайте, Дарси, вы должны догадываться, сможем мы провернуть это дело или нет.
– Нет, я не способна прозревать будущее, но я вижу...
– Видите что?
– Что-то в моей жизни изменится, если я сделаю это. Не ясно, как и что, но что-то изменится навсегда… и не уверена, что хочу этого.
– Это как-то связано с вашим мужем? Или с тем, что люди узнают о вас правду? Или со мной? Может быть, пойдут слухи, будто вы и я…
Она только рукой махнула.
– Нет, скрыть личность не проблема. Нам обоим придется маскироваться. Вас никто не узнает. Меня возможно. Но не репортеры. Кто-то другой, не могу разобрать, кто именно.
Я с трудом удержался, чтобы не спросить, как это, черт возьми, никто меня не узнает. Но вместо этого поинтересовался:
– Хорошие или плохие? Эти изменения, которые вы предвидите в своей жизни, они хорошие или плохие?
Она выглядела такой же озадаченной, как и я.
– Не знаю. Но чувствую, что если не соглашусь помочь вам, то никогда не отыщу мужа. То, что я отправлюсь с вами в это ужасное место, каким-то образом должно мне помочь… Надеюсь, это поможет мне найти Адама.
– Ладно, – кивнул я, – только объясните, почему никто не узнает меня.
– Ах, это, – небрежно бросила Дарси. – Все будут думать, что вы гей и просто похожи на настоящего Линкольна Эймса.
– Гей? Я не гей. Я…
– Кстати, если вы меня тронете, я причиню вам боль.
– Я вовсе не собираюсь трогать ни вас, ни любую другую белую женщину, – буркнул я. – Кроме того, вы…
Я осекся, потому что Дарси видела и понимала слишком много. Правда заключалась в том, что не найди я облегчения в самое ближайшее время, вот-вот натворю чего-нибудь, что моментально вынесет меня на первые страницы таблоидов.
– Ладно. Руки прочь. Обещаю.
– Клянетесь жизнью вашей матери?
Я вздохнул. Она точно ясновидящая.
– Да, жизнью моей матери.
Глава 5 – ДАРСИ
Не оставалось ничего другого, кроме как оставить Эймса на ночь, но я постаралась устроить гостя как можно дальше от собственных комнат. Поскольку он оказался на редкость любопытным, не следовало подпускать Линка к отцовскому кабинету, так что, в конце концов, я поселила его в аппартаментах домоправительницы. Раньше здесь была курительная для мужчины, которому жена не разрешала дымить в доме, и в отместку он пристроил еще пару комнат, тем самым соорудив себе отдельную квартирку. После чего супруги жили долго и довольно счастливо.
Итак, я выделила Линку комнату внизу, в задней части дома, и подумывала, не заколотить ли дверь гвоздями. Этот мужчина явно томится из-за нехватки секса.
Всю ночь я проворочалась в постели. Мне тоже нужен секс, но не абы какой, а непременно с Адамом Монтгомери, истинной любовью всей моей жизни.
Этот актер, Линкольн Эймс, считал, будто моя сила – нечто чудесное, а меня воспринимал как что-то среднее между ведьмой и супергероем. Но я-то знала, что мои способности совершенно бесполезны, ведь они не позволяют отыскать то, что мне действительно позарез необходимо – моего мужа.
Но с другой стороны, спасибо дару и за то недолгое время, которое мне посчастливилось провести с любимым. Думаю, никто не заслуживает абсолютного безоблачного счастья, согревавшего меня, когда Адам был рядом. Уж точно не на всю жизнь.
19 
