113 
— Шельм и победа!
Несчастные моряки застыли, ошеломленные зрелищем, а потом бросились к пушкам. Прежде чем они успели выстрелить, С’Дохни, схватив мушкет, прицелился в их капитана. Пуля попала точно в цель — командир корабля мертвым упал в море.
Шельм крикнул:
— К орудиям!
Пиратские пушки дали залп. В ответ противник принялся палить вовсю. С обеих сторон множество раненых и умирающих повалились на палубу. Пираты дали еще один залп, с гибельным результатом. Каждое ядро достигло цели. Корабль противника лишился мачт и быстро начал тонуть. Команда продолжала ожесточенно сражаться, несмотря ни на что, но Шельм, построив своих людей, провел корабль точно под бушпритом вражеского судна. Пираты попрыгали на палубу, и началась общая свалка. Тонущий корабль превратился в арену кровавой бойни. Ярость пиратов и отличное владение оружием давали им решительный перевес. Кругом лежали умирающие враги. Пираты, схватив каждый по пленнику, только успели вернуться к себе на корабль, когда пороховой погреб витропольцев с ужасным грохотом взлетел на воздух. Злосчастное судно пошло ко дну. Нас едва не затянуло вслед за ними в водоворот. Раздался последний предсмертный вопль гибнущих моряков, и на мгновение все стихло. Пираты стояли на палубе, потрясенные собственной стремительной победой. В конце концов их изумление нашло выход в непристойных жестах и взрывах грубого хохота. Что касается Шельма, он молча в задумчивости мерил шагами палубу. С’Дохни жадно припал к бочонку рома и пил, пока не повалился, корчась и ругаясь, на палубу, словно раздавленный червяк.
Через полчаса Шельм велел прибрать палубу и вывести пленников. Их выстроили квадратом, связанных, человек тридцать высоких, крепких парней. У меня сердце разрывалось, глядя на них. Они пожали друг другу руки; все понимали, что их ждет. Несколько пиратов встали напротив с заряженными мушкетами. Шельм с обычным своим суровым, презрительным видом дал приказ стрелять. Пираты повиновались. Тридцать пленников упали на палубу, мертвые или умирающие. Тут старикашка С’Дохни ринулся вперед со здоровенным ножом в руке. Подскочив к кровавой груде, он принялся вонзать клинок в сердце тех пленников, в ком еще теплилась жизнь, а затем вытер нос рукавом и разразился хриплым смехом, напоминающим уханье филина. Я видел, как пираты с отвращением косятся на старого негодяя. Даже Шельм, очерствелый сердцем, крикнул ему с ненавистью и омерзением:
— Прочь, скотина! Этого я тебе не приказывал!
С’Дохни заскрежетал беззубыми челюстями и, бормоча себе под нос проклятия, спустился в каюту.
Мертвые тела несчастных моряков без единого вздоха или слезинки побросали за борт, в голодную пасть океана. Вновь подняли на мачте багровый флаг; ветер наполнил паруса, и корабль полетел дальше по бурным волнам, унося свою свирепую команду к неведомой цели.
Глава 3
После этого ужасного случая прошло двое суток. На третье утро вдали показался еще один незнакомый парусник. Пираты по приказу главаря разыграли тот же фокус, преобразив свой корабль в мирное торговое судно из Стеклянного города. Правда, я заметил, что на этот раз роль капитана исполнял Кэри, а не С’Дохни, — старикашка, получив от Шельма нагоняй за свою гнусную выходку, стал тише воды ниже травы, непрерывно пил и дулся, бормоча про себя ужаснейшие богохульства.
Подойдя ближе к чужому кораблю, мы узнали, что это небольшое судно под витропольским флагом везет графа Элрингтона с семейством [78]на остров Обезьяндию. Узнав об этом, Шельм осушил большой стакан кларета и приказал спустить на воду баркас, в котором разместились Кэри с тридцатью вооруженными матросами и поддельным приказом о поимке Шельма, выполненным по образцу того, что был отнят у несчастной команды предыдущего корабля. С этой бумагой тридцать пиратов поднялись на корабль Элрингтона. Пока хозяин судна и Элрингтон уверяли, что на борту нет такого человека, пираты бросились в атаку, захватили пушки и разоружили команду, которая по своей малочисленности не могла оказать достойного сопротивления.
Несмотря на попытки моряков обороняться, стоны графа, вопли младших Элрингтонов и гневные протесты леди Зенобии, всех их перевели на наш корабль — впрочем, сделано это было с отменной учтивостью. Шельм вышел навстречу в самом изысканном наряде. Поклонившись графу и юным Элрингтонам, он предложил руку леди Зенобии и проводил их в лучшую каюту, где все они оставались некоторое время. Выйдя оттуда, Шельм вызвал к себе капитана плененного корабля и долго о чем-то беседовал с ним в компании хорошей бутыли. В конце концов Элрингтоны вновь появились на палубе совсем не с тем выражением, с каким впервые ступили на нее. Мне показалось, что особенно у леди Зенобии настроение переменилось к лучшему. Шельм проводил гостей на их собственный корабль, излучая то непринужденное обаяние, которое он умело пускает в ход, если ему это выгодно. Когда они проходили мимо, до моих ушей долетели слова лорда Алеаны:
113 
