Последние отзывы

  61  

– Вы считаете? А я вижу куда лучше: у вас нет выбора! Или вы едете со мной и мы сведем счеты на остановке, или я прикажу расстрелять вас как шпиона. Ибо трудно поверить, что вы совершили такое длинное путешествие, только чтобы вручить мне мою самую прелестную добычу. Что касается мадам, мне достаточно одного слова, брошенного в толпу... объявить, например, кто она в действительности, чтобы ее разнесли в клочья. Итак, выбирайте... но выбирайте быстро.

– Эй, скажите же это слово! – крикнула Марианна. – Скажите, и покончим с этим, и никакая человеческая сила не заставит меня следовать за вами. Таких подлецов я еще не встречала. Пусть меня убьют! Я ненавижу вас...

– Замолчи! – грубо оборвал ее Язон. – Я уже говорил тебе, что это мужское дело. А вы знайте, что есть третий выход: мы будем драться здесь и сейчас же. Вы слишком быстро забыли, как вы исчезли из Парижа буквально через несколько часов после вызова на дуэль, и я имею полное право считать вас трусом.

– Когда царь приказывает, я повинуюсь. Я прежде всего солдат. Я должен был уехать, и я жалел об этом, но повторяю: дуэль состоится сегодня же вечером...

– Нет! Я сказал, что сейчас же. Черт возьми, граф Чернышов, нелегко заставить вас взять шпагу в руки! Но, может, теперь!..

И быстрым движением Язон дважды ударил русского по лицу.

– Итак? – осведомился он почти любезно. – Мы будем драться?

Показалось, что графу стало дурно. Его лицо над темно-зеленым мундиром приняло восковой оттенок, ноздри сжались, он с трудом дышал.

– Да! – сказал он, не разжимая зубов. – Я только отдам приказ, чтобы убрать этот затор, и буду к вашим услугам.

Минуту спустя, под гром радостных криков, сотня продолжила свой путь. Осталось только с десяток казаков во главе с безбородым есаулом. Чернышов обернулся, без сомнения, чтобы попрощаться с попом, но тот, видимо, шокированный сильными выражениями или же из-за странного обращения его соотечественника с чужестранкой, ушел в монастырь, закрыв за собой дверь. Граф с ожесточением пожал плечами и пробормотал что-то сквозь зубы. Затем, обращаясь к своему сопернику:

– Идем! – бросил он. – В нескольких шагах по этой улочке есть маленькая площадь между стеной монастыря и садами. Отличное место для предстоящего занятия! А князь Аксаков охотно позаботится о мадам, – добавил он, указывая на юного есаула, который, на мгновение утратив свой воинский гонор, любезно предложил руку ни живой ни мертвой Марианне.

– Прошу вас, сударыня, – сказал он без малейшего акцента, кланяясь с неожиданным изяществом, вызвавшим взрыв смеха у Чернышова.

– Вы можете говорить Светлейшее Сиятельство! Эта милая дама имеет такое право, дорогой Борис, – съязвил он.

Затем, указав на Шанкалу, по-прежнему присутствующую и по-прежнему безмолвную:

– А это кто такая, что следует за вами, как собака на привязи? – спросил он.

– Горничная княгини, – сказал Язон, прежде чем Марианна успела раскрыть рот.

– Она больше похожа на бродяжку, чем на приличную камеристку, но у вас всегда были довольно странные вкусы, дорогая Марианна. Ну, хорошо, я думаю, что теперь мы можем идти...

За обоими противниками следовала об руку с юным офицером Марианна, чувствовавшая, что на каждом шагу умирает, и отчаянно пытавшаяся найти средство помешать этой дуэли, которая могла вылиться только в драму, ибо, если Язону удастся спасти свою жизнь, сразив русского, кто может сказать, что сделают с ним разъяренные от потери командира казаки? В настоящий момент они окружили их со всех сторон, что, кстати, оказалось необходимым, чтобы пробиться сквозь вновь сгрудившуюся вооруженную толпу.

Нo через несколько десятков метров они и в самом деле оказались на тенистой площади, такой пустой и тихой, словно уже наступила глубокая ночь. Она казалась, с ее слепыми стенами, обителью мертвой планеты, на пороге которой удивительным образом глохли шумы близкой набережной. Над золоченой решеткой парка гигантский клен распростер длинные ветви с грузом листвы, чья яркая зелень смешивалась с пушистой серебристостью ее изнанки. Место было довольно ровное.

– А тут неплохо... – сказал Язон. – Я надеюсь, что вы захотите увеличить список ваших... благодеяний, дав мне оружие?

Но есаул уже отцепил от шелкового темляка свою саблю и бросил ему. Язон поймал ее на лету, вытащил из ножен и, проверив большим пальцем остроту, на мгновение поиграл сверкающим в лучах заката клинком.

Тем временем Чернышов снял плащ и мундир и бросил их одному из своих людей. Затем, после легкого колебания, стянул и тонкую батистовую рубашку. С холодной улыбкой Язон сделал то же самое со своей блузой.

  61