очень нудно 
90 
Когда Альдо шел по анфиладе комнат из зимнего сада к вестибюлю, он чуть было не наткнулся на Мари-Анжелин. Но обошлось. Она уже вернулась из церкви и стояла, спрятавшись за напольными часами. Услышав, что каблуки гостя стучат по мрамору вестибюля, План-Крепэн появилась перед маркизой.
– Как я поняла, наш князь уже приехал, – начала она. – Слышала, как он поднимался по лестнице наверх.
– Рассказывайте об этом кому угодно, милая, но только не мне! – прервала ее маркиза. – Вот уже четверть часа, как вы стоите за часами, потрудившись предварительно снять туфли. Вы уже все знаете!
– От вас ничего не скроешь, – вздохнула неисправимая и отважная Мари-Анжелин, – и пора бы мне к этому привыкнуть! Однако забавная выходит история!
– Вот уж забавной я бы ее никак не назвала, – возразила маркиза. – Для меня это образец одной из тех коварных неожиданностей, какие судьба всегда готова преподнести несчастным смертным.
– Хотелось бы знать, поверит ли рассказу Альдо комиссар.
– Почему бы и нет? Он тонкий психолог и успел узнать нашего Альдо. К тому же каждое слово нашего мальчика дышит правдой.
– Но вы должны признать, что я была права, когда не доверяла этой красавице Полине! Подумать только! Настолько обнаглеть, чтобы преследовать его в тот миг, когда он направляется к своей семье, в поезде, где князь Морозини всегда на виду, где каждый служащий его знает, и с таким бесстыдством предложить ему себя!
– План-Крепэн! Никто не спорит, что это было безумством, но так она его любит – безумно! Я поняла это еще в Версале, как только увидела, как она на него смотрит.
– А поскольку у американок нет никаких представлений о морали, нетрудно понять, чего она добивается: она хочет, чтобы он развелся и женился на ней.
– Довольно, Мари-Анжелин! Альдо не мальчишка, которого можно водить за нос. Он не отрицает, что не остался равнодушным к ее шарму, но, дорогая моя, от этого еще очень далеко до… Впрочем, вы сами все слышали. И еще я вам напоминаю, Полина исчезла!
– Может, она сама и устроила свое исчезновение. Что лучше страха и волнений за жизнь близкой женщины может раскалить интерес мужчины? И зачем выходить в Бриге, когда куда удобнее было выйти в Лозанне. Поезд ведь там останавливается.
Зазвенел дверной звонок, возвещая о приходе комиссара. Госпожа де Соммьер сердито стукнула тростью об пол:
– Довольно злоязычия, План-Крепэн! Постарайтесь сдерживать свой змеиный язык, если не хотите отправиться к Приске помогать доить коров!
Ланглуа, по своему обыкновению элегантный – в костюме цвета антрацит с таким же галстуком в едва заметную белую с красным полоску, сочетающимся со скромной розеткой Почетного легиона, – поцеловал руку маркизе и пожал руку дю План-Крепэн, осведомившись об их здоровье.
– О своем здоровье нам сказать нечего, – улыбнулась маркиза. – Я провожу вас в библиотеку, куда любил уединяться мой муж. Мужчинам там будет удобнее разговаривать, чем в саду, среди моих растений. Огонь в камине разведен, и Сиприен принесет все, что вы пожелаете.
– Ваша доброта для меня драгоценнее всего, и я глубоко благодарен вам за помощь, которую вы согласились мне оказать.
– Не меняйте нас местами. Это я вам бесконечно благодарна, что вы избавляете Альдо от расспросов у вас в кабинете, который, я не сомневаюсь, с утра до ночи осаждают репортеры.
– Репортеров хватает, не скрою. Добрый вечер, Морозини! – поздоровался комиссар с вошедшим Альдо. – Огорчен, что вынудил вас проделать снова путь от Венеции до Парижа, но мне необходимо срочно с вами поговорить.
– Не стоит извиняться, тем более что мы встречаемся по-дружески в доме маркизы. Но я не скрою, что нахожусь в растерянности…
Маркиза де Соммьер проводила мужчин в библиотеку и тихонько удалилась, прикрыв за собой дверь. Мужчины опустились в кресла, стоящие по обеим сторонам камина, глубокие, удобные, обитые английским зеленым бархатом. И невольно посмотрели на низкий столик, заставленный всевозможными бутылками и бокалами. Приятная обстановка, располагающая к мирному отдыху…
Маркиза не спеша направилась к себе в сад, но шум голосов в вестибюле привлек ее внимание. Она заглянула туда и увидела План-Крепэн в обществе Теобальда, слуги Адальбера Видаль-Пеликорна, известного мастера на все руки. Теобальд ревел в три ручья.
90 
