167 
При виде ее Жуан сорвал шляпу и согнулся пополам. Лаура присела до земли в дворцовом реверансе, почти позабытом с давних пор, и дернула за руку Элизабет, чтобы та присела тоже, но девочка, казалось, превратилась в неподвижную статую. Она стояла, выпрямившись, и широко распахнутыми глазами смотрела не отрываясь на проезжавшую даму, а дама все удалялась и удалялась от нее…
И вдруг раздался повелительный окрик:
— Остановите!
Шарр придержал коней, экипаж застыл как вкопанный, и дама в соболях тотчас же выскочила из него и побежала обратно, к трем фигуркам, что замерли в испуге на дороге… Граф соскочил с подножки сразу же следом за ней.
— Мадам! — крикнул он. — Пощадите!
— Нет, это я у вас прошу пощады!
И, в мгновение ока сорвав с головы вуаль, она схватила Элизабет в объятия и, прижимая к груди, зарыдала от счастья:
— Деточка моя!… Деточка!
От волнения она с трудом дышала и больше не могла вымолвить ни слова. Граф тоже застыл и молча глядел на нее. Лаура с удивлением отметила, что его суровое лицо как будто смягчилось, и на нем даже появилась снисходительная улыбка. Они были так трогательны в своем объятии, мать и дочь!
Тут Мария-Терезия чуть отстранила Элизабет, залюбовавшись ею:
— О, как ты прекрасна! В действительности ты намного лучше, чем твой портрет!
А Элизабет и сама ее узнала:
— Моя крестная! Ох, как я счастлива!
И на этот раз она сама бросилась ей на шею, плача и смеясь. Не выпуская девочку из объятий, принцесса протянула руку Лауре:
— Мой друг… бесценный друг, как мне благодарить вас?
Та не смогла сдержаться, чтобы не задать так мучивший ее вопрос:
— Сказав мне — счастливы ли вы? Мария-Терезия лишь улыбнулась. Пусть и в слезах,
лицо ее лучилось, и не только по случаю долгожданной встречи. Ее распустившаяся красота озаряла все вокруг, и Лауре стало понятнее, зачем нужна была ей вуаль. Где бы она ни показалась без этой завесы, она бы немедленно приковала к себе все взгляды, вызвала бы интерес и разнообразные толки. Мать ее тоже была красива, но само это слово в применении к дочери казалось тусклым, пресным. Как трудно было, наверное, прятать этакое сокровище, ведь приходилось ее охранять и от посягательств врагов как принцессу, и от соперников как женщину. Такая редкая женская красота могла бы вызвать войны. Наверное, Елена Троянская была похожа на нее…
Граф, стоявший чуть поодаль и с оружием в руке обозревавший окрестности, подошел и, подобрав вуаль, протянул ее Марии-Терезии:
— Бога ради, мадам! Наденьте это! Кто знает, кто может скрываться за деревьями в лесу…
— Прошу вас! Дайте мне с ними проститься!
Она протянула Жуану руку, и он с неподдельным чувством склонился над ней; поцеловала Лауру, незаметно вложив ей в руку какой-то мешочек, и снова сжала в объятиях свою «крестницу»:
— Ты прекрасна, как ангел, и я горжусь своей до… крестницей. Время от времени думай обо мне и помни, что я бесконечно люблю тебя!
— О! — вскричала Элизабет. — Но почему нужно так скоро расставаться? А можно нам приехать еще?
— Я не знаю, — промолвила Мария-Терезия, погладив ее по щеке. — Быть может… если бог даст!
Привычным движением она набросила зеленую вуаль, но и сквозь тюль было видно, как горят ее огромные глаза.
— Вашу руку, друг мой!
Граф уже подставил локоть. В последний раз взмахнув рукой, «графиня» медленно направилась к экипажу, а Лаура вновь присела в учтивом реверансе. К ее удивлению, на этот раз Элизабет присела точно так же, чем даже сбила ее с толку. Решительно, у ее дочери талантов больше, чем можно было бы предполагать… Но она заметила также, что дочка плачет, и привлекла ее к себе. А тем временем карета уже скрылась в лесу. Они сели в свой экипаж, и Жуан начал разворачиваться, а Элизабет, усевшись, зарыдала в три ручья:
— Да что все это значит? Почему мы не можем остаться подольше у моей крестной? Такая долгая дорога, и все ради каких-то нескольких минут! Какое-то безумие… А мне столько нужно ей рассказать!
— Надо надеяться, что появятся другие возможности…
— А я не верю! И вы сами тоже не верите! Я чувствую, что не верите!
— Дорогая моя, будущее принадлежит господу. Но ты уже достаточно большая, чтобы узнать часть тайны, которая так тебя тревожит и не дает тебе покоя!
167 
