77 
— Мальчик! — крикнул Чарлз Хэлоуэй.
Мистер Мрак оцепенел.
— Мне нужен юный добровольный помощник, который помог бы держать ружье! — продолжал Чарлз Хэлоуэй. — Кто-нибудь! Любой!
Несколько мальчиков в толпе неуверенно переступили с ноги на ногу.
— Мальчик! — снова крикнул Чарлз Хэлоуэй. — Давай. Мой сын где-то здесь. Он поможет мне — верно, Вилл?
Ведьма вскинула руку, чтобы пощупать излучаемую этим пятидесятичетырехлетним мужчиной дерзость. Мистера Мрака развернуло вокруг оси, словно его самого поразил выстрел.
— Вилл! — позвал мистер Хэлоуэй.
Вилл сидел неподвижно в Музее восковых фигур.
— Вилл! — повторил его отец. — Выходи, мальчик!
Толпа посмотрела налево, посмотрела направо, посмотрела назад.
Никакого ответа.
Вилл сидел в Музее восковых фигур.
Мистер Мрак наблюдал за происходящим с долей почтения, с долей восхищения и с долей тревоги, как будто он, подобно отцу Вилла, ждал, чем все это кончится.
— Вилл, выходи, помоги старику отцу! — добродушно воззвал мистер Хэлоуэй.
Вилл продолжал сидеть в Музее восковых фигур.
Мистер Мрак улыбнулся.
— Вилл! Вилли! Иди сюда!
Никакого ответа.
Мистер Мрак расплылся в улыбке.
— Вилли! Ты не слышишь своего старика отца?
Мистер Мрак перестал улыбаться.
Потому что этот голос принадлежал какому-то джентльмену в толпе.
Толпа рассмеялась.
— Вилл! — позвал женский голос.
— Вилли! — вторил другой.
— Ау-у-у! — Голос бородатого джентльмена.
— Давай, Вильям! — Мальчишеский голос.
Толпа опять рассмеялась; люди подталкивали друг друга локтями.
Чарлз Хэлоуэй звал. Онизвали. Голос Чарлза Хэлоуэя взывал к холмам. Голоса посетителейвзывали к холмам.
— Вилл! Вилли! Вильям!
Среди зеркал засновала какая-то тень.
Лицо Ведьмы покрылось блестящими капельками пота.
— Глядите!
Толпа перестала звать.
Перестал и Чарлз Хэлоуэй, имя сына застряло в глотке, и он онемел.
Потому что у входа в лабиринт этакой восковой фигуркой стоял Вилл.
— Вилл, — тихо позвал его отец.
От этого звука испарился пот на лице Ведьмы. Вилл вслепую двинулся через толпу.
Отец протянул сыну вниз ружье, будто трость, и втащил его на помост.
— Вот она— моя здоровая левая рука! — возвестил он.
Вилл не видел и не слышал, как толпа разразилась вызывающе громкими аплодисментами.
Мистер Мрак не двигался, хотя Чарлзу Хэлоуэю было видно, как в голове его одна за другой взлетают вверх шутихи, которые, однако, тут же с шипением гасли. Мистеру Мраку явно было невдомек, что задумано Хэлоуэем. А тот и сам не очень понимал, что должно следовать дальше. Как будто он годами, сидя в своей библиотеке, писал по ночам эту пьесу для самого себя и, затвердив ее наизусть, порвал, а теперь оказалось, что им позабыто все то, что он так старался запомнить. Оставалось кропотливо рыться в тайниках своего сознания, вслушиваясь — нет, не ушами! — сердцем и душой! И… нашел?!
Казалось, блеск его зубов ударил по наглазникам Ведьмы! Невероятно! Она поспешно прикрыла ладонью свои очки, свои зашитые веки!
— Подойдите ближе, все! — воззвал отец Вилла.
Толпа подошла вплотную. Помост был островом. Люди — морем.
— Следите за живой мишенью!
Ведьма съежилась в комок в своих лохмотьях.
Человек с картинками посмотрел влево и не получил никакого удовольствия от лицезрения Скелета, который словно бы еще больше ссохся; никак не порадовал его и стоявший справа Карлик, который пребывал в состоянии беспросветного идиотизма.
— Пулю, пожалуйста! — любезно произнес отец Вилла.
Тысяча картинок на подергивающейся шкуре мистера Мрака не расслышали этих слов — так с какой стати сам он должен был расслышать?
— Будьте любезны, — настаивал Чарлз Хэлоуэй. — Пулю. Чтобы я мог сбить блоху с бородавки старой Цыганки!
Вилл стоял неподвижно.
Мистер Мрак колебался.
На поверхности беспокойного моря тут и там вспыхивали улыбки, сто, двести, триста белых барашков, словно лунное тяготение расписало складками водную гладь. Прилив сменился отливом.
Человек с картинками медленно достал пулю. Его рука, тягучая, будто черная патока, лениво изогнулась в воздухе, поднося ее мальчику — увидит? Мальчик не увидел.
77 
