очень нудно 
42 
— Заткнись, Тайлер. — Стефан посмотрел на него сверху вниз. — Мне не надо ничего доказывать. Я сам все вижу, даже сейчас. Ты что, забыл, кто я такой? — Наступила тишина, а потом Стефан продолжал: — Когда я вернулся сюда несколько дней назад, то столкнулся с загадкой. Погибла девушка. Но кто ее убил? И зачем? Все улики, которые были в моем распоряжении, противоречили друг другу.
Это не было обычное убийство, совершенное уличным маньяком. Я знал об этом со слов того, кому доверяю, но у меня были и независимые подтверждения. Обычный убийца не смог бы двигать планшеткой по спиритической доске. Обычный убийца не смог бы взорвать предохранители на электростанции, находящейся за много миль отсюда.
Нет. Это был кто-то, обладающий колоссальной физической и экстрасенсорной энергией. Все, что рассказала мне Викки, указывало на то, что убийца — вампир.
Но было одно «но». Кровь Сью Карсон осталась при ней. Вампир выпил бы хоть сколько-нибудь. Ни один вампир не смог бы устоять перед таким искушением, и уж тем более вампир-убийца. Пить кровь — наивысшее наслаждение для вампира и вполне достаточная причина для убийства. Но полицейский врач не нашел никаких отверстий в ее венах и зафиксировал лишь весьма незначительную потерю крови. Полная бессмыслица.
Наконец, еще одно обстоятельство. Ты был в том доме, Тайлер. Той ночью, схватив Бонни за руку, ты совершил первую ошибку, а на следующий день — вторую, когда стал болтать языком и рассказал то, чего не мог знать, если бы сам там не был.
Что же получается в итоге? Опытный вампир, зловещий убийца, наделенный огромной Силой? Или хулиган-школьник, который не способен даже в туалет сходить без того, чтобы споткнуться и упасть? Кто? Улики подводили то к одному, то к другому, и я вконец запутался.
Наконец я собственными глазами осмотрел тело Сью. И тут меня ждала главная загадка. Надрез в этом месте. — Палец Стефана прочертил линию вниз от ключицы. — Хорошо знакомый надрез, который ни с чем не спутаешь; его делают вампиры, если хотят поделиться своей кровью. Но Сью не была вампиром, а значит, не могла сделать его сама. Кто-то сделал его, когда она, умирающая, лежала на земле.
Мередит закрыла глаза и услышала, как у нее за спиной тяжело сглотнула Бонни. Она вытянула руку, нащупала ладонь Бонни и крепко сжала ее, продолжая слушать. Когда Стефан рассказывал им об этом накануне, он не вдавался в такие подробности.
— Вампирам незачем делать подобные надрезы на жертвах: они справляются при помощи зубов, — продолжал Стефан. Он чуть-чуть приподнял верхнюю губу и обнажил зубы. — Но если вампир хочет, чтобы кровь выпил кто-то другой, он вполне может не укусить, а сделать такой надрез. Если вампиру понадобится, чтобы этот другой был первым и единственным, кто отведает крови жертвы, он так и сделает.
И тогда я стал думать о крови. Видишь ли, кровь очень важна. Вампирам она дает жизнь и Силу. Кровь — единственное, что нужно нам для выживания, и порой ее нехватка сводит нас с ума. Но кровь годится и для многого другого. Например… для посвящения.
Посвящение и Сила. Я задумался об этом и стал сопоставлять имеющиеся факты со странностями, которые замечал в тебе, Тайлер, еще когда жил в Феллс-Черч. С мелочами, которым раньше не придавал особого значения. Я вспомнил, что Елена рассказывала мне историю твоей семьи, и решил внимательнее изучить дневник Онории Фелл.
Стефан достал вложенный в книгу листок бумаги.
— Вот запись, сделанная рукой Онории Фелл. Я отксерокопировал страницу, чтобы зачитать тебе этот фрагмент. Тут рассказывается маленький семейный секрет Смоллвудов — если умеешь читать между строк.
Глядя на лист бумаги, он прочел:
12 ноября. Свечи сделаны, лен спряден. У нас мало кукурузной муки и соли, но зиму мы продержимся. Прошлой ночью была тревога: на Джейкоба Смоллвуда напали волки, когда он возвращался из леса. Я обработала рану черникой и ивовой корой, но рана очень глубокая, и я беспокоюсь. Вернувшись домой, я бросила руны. Никому, кроме Томаса, не рассказала о том, что получилось.
— Она рассказывает о гадании на рунах, — пояснил Стефан, оторвавшись от листка. — Онория была из тех, кого мы называем колдуньями. Дальше она пишет о других нападениях волков в разных частях поселения; ощущение такое, что волки вдруг стали нападать очень часто, особенно на молодых девушек. Она пишет, что это вызывало у них с мужем все более сильную тревогу. И наконец — такая запись.
42 
