очень нудно 
29 
— Да нет же, — сказала Хатун, — он вовсе не боится тебя.
Просто этот ненормальный парень наделал столько шума. Подожди!
Она стала строить Филиппу смешные рожицы, которые понравились малышу, и он раздумал плакать, а вскоре на его лице заиграла очаровательная улыбка.
— Вот видишь? Немного терпения и нежности, и малыш скоро поймет, что ты его мать.
Маленький Филипп с любопытством принялся рассматривать обеих женщин, улыбавшихся ему. Фьора положила его себе на руки и стала нежно убаюкивать:
— Мой малыш! Мой маленький мальчик! Какой же ты красивый!
Фьора вглядывалась в лицо Филиппа, ища в нем сходство с мужем, а малыш безмятежно улыбался ей.
— О, Хатун, как я могла так долго жить без него? — воскликнула мать, смеясь и плача одновременно.
Молодая татарка не успела ответить на этот вопрос, что, впрочем, и не требовалось: обитатели дома спешили к ним со всех ног Леонарда с трудом поспевала за остальными. Флоран и Марселина, кормилица малыша, тактично отстали от нее, и она первая упала в объятия Фьоры. Фьора передала ребенка Хатун, которая только того и ждала, ей так не терпелось увидеть «малыша Филиппа».
Они долго обнимались, приветствуя друг друга и что-то радостно восклицая. Леонарда, со сбившимся набок чепцом, плакала от радости, прижимая к груди свою «голубку». Потом она поцеловала Хатун почти так же горячо, как и Фьору, что очень взволновало татарку, не привыкшую к таким изъявлениям радости со стороны суровой донны Леонарды.
— Бог дал нам вновь встретиться, — сказала Леонарда. — Да святится имя его, и пусть этот дом, в котором ты будешь отныне жить, принесет тебе счастье! А оно к нам обязательно вернется, раз мы вместе!
И она снова обняла свою любимицу. Этьен Ле Пюэлье и его жена Перонелла, которые служили в этом доме управляющим и кухаркой, тоже растрогались, увидев свою молодую госпожу, к которой они испытывали самые дружеские чувства. Что касается Флорана, бывшего ученика банкира Нарди в Париже, он служил теперь здесь садовником и был правой рукой Этьена.
Скрестив руки, он смотрел на Фьору все теми же влюбленными глазами, не стесняясь слез.
Только кормилица Марселина, еще не видевшая матери ребенка, которого она вскармливала своим молоком, была несколько сдержанна, сказав, что она рада возвращению «мадам графини», но при этом взяла маленького Филиппа из рук Хатун, бросив на нее недобрый взгляд. Видя, что ее бывшая рабыня надулась, Фьора поняла, что здесь ее могут ждать трудности. Чтобы разрядить обстановку, она воскликнула:
— Дайте-ка я подержу Филиппа немного, Марселина Я ведь не видела сына столько месяцев!
— Он же тяжелый, госпожа графиня, — сказала кормилица. — И потом, вы устали с дороги.
— У меня достаточно сил, — ответила Фьора. — Я так давно мечтала прижать малыша к груди.
И с гордостью держа сына на руках, она направилась к дому, в котором уже скрылась Перонелла, пообещавшая, что она приготовит потрясающий ужин. Леонарда и Хатун сопровождали Фьору, словно почетный эскорт, а Этьен и Флоран занялись уставшими лошадьми.
Леонарда не отрывала глаз от Фьоры, словно боялась, что та исчезнет, как сон, в последних лучах заходящего солнца. Было видно, что ей не терпится задать ей множество вопросов. И она не смогла выдержать долго:
— Откуда ты приехала, моя голубка?
— Вероятно, я удивлю вас, Леонарда, но я еду из Флоренции, где встретила нашего друга Коммина. А сопровождал нас Дуглас Мортимер.
— Из Флоренции? Но почему вы вернулись туда, ведь там вам грозит опасность?
— Нет, многое изменилось с тех пор. Мне так много нужно рассказать вам, что я и не знаю, с чего начать!
— Самое лучшее — с начала, с похищения!
— Конечно, но… — тут Фьора понизила голос, — ..то, что мне пришлось пережить за эти месяцы, не каждому расскажешь.
Потерпите до вечера, пока мы не останемся вдвоем. Но и вы должны ответить мне на вопрос, который мучает меня со дня отъезда из Италии. Знаете ли вы, где Филипп?
— Филипп? Да он у вас на руках!
Прижавшись к кудрявой головке сына, Фьора с нежностью поцеловала его.
— Я спрашиваю не о нем, Леонарда, а о его отце.
Глаза старой девы расширились от испуга, смешанного с тревогой, и Фьора без труда поняла: ее кормилица, заменившая ей мать, подумала, не тронулась ли Фьора умом.
— Не волнуйтесь, я не сошла с ума! Просто я вижу, что вы, так же как и я совсем недавно, считаете, что моего мужа нет в живых. Я тоже так думала, пока не встретила Коммина. Это от него я узнала правду.
29 
