Последние отзывы

  66  

В 1635 году, когда Луизе де Лафайетт было шестнадцать лет, ее сделали фрейлиной королевы Анны Австрийской, жены короля Людовика, тринадцатого по счету. В Везинье начались приготовления «к бою». Семья — одна из древнейших, в крови которой была и часть королевской крови, ибо их фамилия была Бурбон-Бюссе; была не бедна — они владели старинными замками, — но и не слишком богата. И поэтому было так важно, чтобы Луизу заметили при дворе. Для того чтобы собрать гардероб, соответствующий ее новому статусу, пришлось продать одну из ферм. Луиза, очарованная всем произошедшим, уезжает в Париж. Но она немного взволнована: до сей поры она, считая себя предназначенной Богу, хотела стать монахиней.

Было бы жаль, если бы это произошло, считали многие, ведь она была очень красива. Маленькая брюнетка с нежными бархатистыми глазами, грациозная и очаровательная, но была слишком скромная и простая, чтобы очарование стало ее оружием. Но вскоре произошли события, многое изменившие.

Человеком, подтолкнувшим эти события, оказался господин Клод де Рувруа де Сен — Симон, великий охотник на волков во Франции, любимый спутник короля по охоте, один из его ближайших друзей. Сен-Симон был искренне привязан к своему господину и ему не нравилось видеть короля объектом устремлений одной хитрой кокетки, — прекрасной, дерзкой и наглой Марии де Отфор, поклявшейся превратить Людовика XIII в раба собственных интересов. С видом стыдливой и целомудренной женщины она ведет опасную и решительную борьбу, за которой настороженно следят при дворе. К великому сожалению Сен-Симона, который однажды даже посоветовал королю положить интриганку в постель, чтобы покончить с ней раз и навсегда, он натолкнулся на непримиримую мораль:

— Богу не понравится, мой друг, если в дом войдет супружеская измена, — ответил ему король, однако, ни капли не разгневавшись.

Итак, надо оградить Людовика XIII от опасности, которую представляет прекрасная Отфор, а для этого привлечь внимание его романтического сердца более нежным предметом. В свете этих идей девица де Лафайетт, казалась, воплощала собой идеал в глазах великого охотника на волков.

Он начинает советовать королю обратить внимание на новую фрейлину, чтобы поставить на место Марию де Отфор, которая слишком уверена в своей власти над Людовиком и нуждается в том, чтобы с нее сбили спесь.

Идея понравилась Людовику XIII, но он никогда не видел эту Лафайетт. Этим же вечером у королевы ему покажут ее и он сможет убедиться, что она не только красива, но нежна и любезна.

Наступившим вечером король, будучи у своей жены, обращает внимание на группу из трех милых девушек, стоящих у окна. Они очень занятны. Он знает двоих из них, девиц де Полиньяк и д'Эш, но ему не знакома третья, которая от души смеется над шутками этой компании. Она действительно очаровательная брюнетка, эта третья, но Людовик XIII, как и все робкие люди, очень неловок. Он подходит к девушкам и злым тоном, так часто ему присущим, бросает:

— Почему вы так смеетесь, мадемуазель?

Результат оказался непредвиденным. Луиза смутилась, склонившись в реверансе, она старалась что-либо сказать, но, в конце концов, разрыдалась. Пораженный, король произнес:

— Боже мой! Я вас обидел? Я совершенно не хотел этого.

Он тоже растерялся и, рискуя начать заикаться, предпочел удалиться без объяснений. Эта первая встреча не удалась, но Сен-Симон увидев в ней блеснувшую надежду, не счел себя побежденным. Он объяснил своему господину, что дворянин должен загладить неприятность, произошедшую из-за того, что она еще ребенок.

Он же объяснил королю, что это так естественно: в шестнадцать лет смеяться, когда вам рассказывают Забавные истории. Но этого король не смог понять: ведь он не умеет смеяться.

Следующим вечером Людовик XIII принес извинения, полные чуткой деликатности, краснеющей Луизе, на которые девушка ответила с такой любезностью, что очарованный король присел рядом с ней, чтобы немного поговорить. Он расспросил ее о семье, детстве, и Луиза, уже покоренная этим тихим и простым человеком, отвечала вполне естественно. Она рассказала о своем дорогом Везинье, о домашних, о всем том, что составляло ее маленькую вселенную. И об этой странной тяге, которую всегда ощущала к монастырям. Она сообщила, что хотела бы постричься в монахини…

— О, мадемуазель, — возразил Людовик, — неужели Вы считаете короля таким плохим господином, что Вы в Вашем возрасте ищете Бога?

  66