очень нудно 
34 
Выходя из церкви, Хейке все же успел шепнуть трактирщику:
— Те самые женщины?..
— Тс! — испуганно прошипел Жено, и Хейке понял, что теперь он опасается уже не своей жены. Но Хейке был тверд в своих намерениях.
— Я должен знать! — упрямо произнес он.
Жено прислонился к резной колонне, поддерживающей галерею у входа в церковь, словно ища тайного благословения. И как только жена его вышла из церкви, он шепнул Хейке:
— Княгиня… опасна! Она подчинила себе бедную девушку.
— Чем же опасна эта княгиня?
Выкатив от страха глаза, Жено таинственно прошептал:
— Она помешана на мужчинах!
— Жено! — послышался голос его жены. — Где ты там застрял?
Они вышли наружу. Сбитый с толку, Хейке шел вслед за супружеской парой.
Он был совершенно неиспорченным юношей. В доме Елены не говорили при детях об отношениях между мужчиной и женщиной. Это считалось грехом. Поэтому Хейке мало что знал об этом. Совершенно несведущим он, конечно, не был, но эротическая сфера была для него туманной, запутанной и запретной. Поэтому от слов Жено ему стало не по себе.
Он до конца не понимал значение слов «помешана на мужчинах».
Догнав супружескую пару, он сбивчиво произнес:
— Мы покинем деревню сразу после завтрака.
— Превосходно, — ответила жена трактирщика, но у Жено вырвался вздох разочарования.
— Но почему? Я думал, что…
Но Хейке проявил твердость.
— Я несу ответственность за них обоих, — сказал он. — И я не могу вам ничем помочь, оставаясь в неведении.
— Ты слышала? — сердито сказал Жено своей жене.
— Ты думаешь, что этот мальчишка чем-то может помочь нам? — огрызнулась та.
Вскоре они оказались на постоялом дворе.
В дверях стояла Мира, освещенная утренним солнцем. Свежая и крепко сбитая, она была весьма привлекательной.
— А, это ты, — сказала она, застенчиво улыбаясь Хейке. — А я стучала в вашу дверь, и никто не отзывался.
Хейке тоже улыбнулся ей.
— Петер спит крепко. Пойду-ка я разбужу его.
Взбежав вверх по лестнице, он постучал в дверь и вошел.
В комнате было пусто.
В растерянности он спустился вниз. Мира испугалась, увидев выражение его лица.
— Его там нет, — угрюмо произнес Хейке. — Пойду поспрашиваю…
Жено, конечно, ничего не знал, поскольку его не было дома. Его жена тоже. Но одна из служанок была явно обеспокоена вопросом Хейке. Она покраснела и склонила голову над овощами, которые собиралась резать.
— Говори, — приказал ей Жено.
— Он… он спрашивал о…
Она замолчала.
— Петер не мог ни о чем спрашивать, потому что не знает здешнего языка, — вставил Хейке.
— Он спросил только о… Он сказал только одно слово, назвал одно имя…
Она еще не произнесла его, но Хейке уже знал, о чем идет речь.
— Никола?
Она кивнула, едва сдерживая слезы. Это была та самая служанка, которая в свое время с такой скорбью смотрела вслед Иву.
— Господин Петер был таким красивым юношей, — прошептала она. — Они все были такими…
«Петер был?..» Хейке почувствовал, как в сердце его когтями впивается страх.
— И он пошел туда? Ты показала ему дорогу?
Она, плача, кивнула.
— Куда он пошел?
Вместо девушки ему ответил трактирщик:
— Эта юная Никола всегда умоляет о помощи. Постоянно. Безнадежно, душераздирающе. И всякий раз это плохо кончается. Княгиня…
— Замолчишь ты или нет? — истерично воскликнула его жена. — Ты хочешь погубить нас всех? Мы ничего не знаем! Ничего, слышите?
— Куда он ушел? — упрямо повторил Хейке.
— Тебе нужно идти к Таргул Штрегешти, — печально произнес Жено. — Идти по дну ущелья, до конца. Но неужели ты действительно собираешься?..
— Пусть идет! — крикнула его жена. — Он приносит нам одни неприятности, подвергает нас опасности.
Хейке тут же отправился в путь. Мира побежала за ним.
— Ты пошел искать Петера? Я пойду с тобой!
— Нет, ты…
Пристально посмотрев на нее, он заметил в ее глазах страх.
— Что-нибудь случилось ночью? — тихо спросил он по-немецки.
— Окно… — кивнула она. — Мне снился сон, что…
— Ладно, пойдем, — решил Хейке.
34 
