очень нудно 
30 
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — пробормотал Жено.
— Тогда скажи, где мы находимся!
— Эта деревня называется Штрегешти и находится она в Ардеале.
Петер, до этого тщетно пытавшийся уловить ход беседы, теперь оживился.
— Ардеал, это румынское название Зибенбюргена, — сказал он. — А слово «стрега» означает — избави Боже — «ведьма»!
— Да, — вздохнув, сказал Хейке и добавил уже по-австрийски: — Эти люди явно хотят довериться мне, но не осмеливаются. Они боятся чего-то или кого-то, не исключено, что болтунов ждет страшная кара.
— Да, но о чем же вы говорили? Вид у них смертельно испуганный!
— Я потом тебе расскажу.
И он снова обратился к мужчинам.
— То, что здесь не висит ни одного пучка чеснока, означает, насколько я понимаю, что здесь нет вампиров?
Они почувствовали под ногами твердую почву, вид у них был теперь не такой натянутый.
— Нет! Здесь нет никаких вампиров!
— Может быть, есть что-нибудь еще?
И снова их охватил страх, лица их стали непроницаемыми.
— Что-нибудь еще? — с нарочитой легкостью произнес Жено. — Нет, что здесь может быть еще? А теперь, я думаю, еда го…
Он не договорил до конца. Все замерли, прислушиваясь к чему-то. И теперь Хейке явно почувствовал опасность.
Снаружи послышался шорох приближающейся кареты.
— Кто это так поздно катается? — с улыбкой произнес Петер.
У мужчин был такой вид, будто они собирались немедленно удрать. Но они не могли выйти за дверь, не увидев при этом пассажиров, прибывших в карете.
Дверь открылась, вошли две дамы. Более высокая и более зрелая из них внезапно остановилась. На лице ее была черная вуаль, за которой можно было различить необычайно тонкое лицо с большими, черными глазами и трепещущими ноздрями.
Повернувшись, она пошла прочь, толкая перед собой красивую девушку. Сразу после этого все услышали, как карета умчалась прочь.
В помещении воцарилась мертвая тишина. Мужчины стояли, словно окаменев, и смотрели друг на друга. Потом перевели взгляды на Хейке.
— Кто эти прекрасные дамы? — спросил Петер.
Хейке перевел его вопрос.
С трудом подавляя комок в горле, Жено ответил:
— Это были княгиня Феодора и ее родственница Никола. Они живут по соседству.
И снова в трактире стало тихо.
И тогда Жено сказал, обращаясь к Хейке, медленно, словно только что проснувшись:
— Да, ты действительно происходишь из удивительного рода! Такого здесь никогда не случалось!
Мужчины спешно разошлись по домам, и гости остались ужинать в одиночестве. Жено бегал из кухни в трактир, словно потревоженная курица, не осмеливаясь заговорить с Хейке.
И только провожая их на второй этаж, где для них были приготовлены комнаты, он многозначительно заметил:
— Эту комнату, наверное, займут молодые люди? — он открыл дверь комнаты, в которой останавливались в свое время барон и Ив. — А молодая дама, возможно, займет соседнюю комнату?
— Спасибо, — сказал Хейке. — Это нам очень подходит.
Подойдя поближе, Жено произнес еле слышно:
— Возможно, будет лучше, если у дамы будет закрыто окно? Здесь так много всяких насекомых…
Мира, понявшая, о чем идет речь, после того как Жено плотно закрыл окно, жалобно произнесла:
— Но здесь так жарко!
— Делай так, как он говорит, Мира! — сказал Хейке. — Это очень важно! Ни в коем случае не открывай окно! Здесь водятся опасные насекомые…
Услышав это, она повиновалась, и Жено с Хейке тщательно заткнули все щели.
— Ты не должна также открывать дверь, — сказал Хейке. — Горшок стоит под кроватью, так что тебе не надо выходить во двор. Не выходи из комнаты, пока мы не разбудим тебя рано утром!
Повернувшись к Жено, он сказал:
— Эти… насекомые особенно опасны для женщин?
— Да, — пробормотал трактирщик. — Они не любят молодых девушек.
Хейке понял, что Жено сделал нечто необычное: впервые он сделал попытку защитить своих гостей!
Значит, он возлагал на Хейке определенные надежды.
Для Хейке, никогда не использовавшего свои природные возможности, это было большим испытанием и в то же время стимулировало его активность.
Ему бы только узнать побольше!
Войдя в свою комнату, он тут же принялся заделывать все щели.
30 
