23 
«Что-то уж все слишком легко получается!» — подумала про себя девушка.
Наверх взбираться всегда намного легче, чем спускаться вниз. Верно еще и потому, что при подъеме не надо смотреть вниз.
Хейке стал спускаться первым, чтобы в случае необходимости подстраховать Вингу от падения. Но Хейке был выше ростом и весил больше Винги. Ему было сложнее удержаться. Хоть он и укрепил за плечами мешок веревкой, тот все равно тянул вниз.
Тем не менее он спускался вниз с завидным терпением. Девушка терпением не отличалась. Ей приходилось часто останавливаться и ждать. Тогда к горлу подступала тошнота. Ей совсем не нравилось висеть между небом и землей. К тому же мучила мысль: а вдруг кто выйдет из дома по естественной надобности и увидит их?
На фоне ночного неба их было отлично видно.
Когда до стены фундамента оставалось не более двух локтей, мешок Хейке за что-то зацепился. Ему пришлось сильно дергать. Мешок с шумом упал на землю, а Хейке потерял опору.
Взглянув вниз, Винга с ужасом увидела, как Хейке летит вслед за мешком.
К чести Хейке, надо сказать, что, падая, он не издал ни единого звука, хоть не раз ударился о камни.
Девушка заторопилась вниз.
Хейке лежал на земле. Когда Винга подошла к нему поближе, он с усилием сел.
Им некогда было думать о том, слышал ли кто-нибудь шум от падения Хейке. Девушка помогала парню подняться.
— Как ты? — шепнула она ему на ухо.
Тот прошептал:
— Мне удалось спасти мешок. Я не упал на него.
— А ты сам?
— Ничего. Помоги мне встать. Нам надо убираться отсюда как можно скорее.
Поднявшись с помощью Винги, он постоял некоторое время, прислонившись к стене. Кивнул.
Девушка тем временем отыскала башмаки парня и помогла ему надеть их. Винга несла мешок в руках, а Хейке опирался на ее плечо. Они потихоньку двинулись со двора. Винга была счастлива. Она чувствовала себя так, словно у нее над головой появился нимб. Вот она и пригодилась Хейке, стала ему необходима.
Когда они отошли от Гростенсхольма на порядочное расстояние, Хейке смущенно произнес:
— Я прямо как медведь!
Он и вправду чувствовал себя смущенным, так как считал, что выглядит жалко. Он не понимал, что осчастливил Вингу тем, что зависел от нее.
Хейке впитал в себя с молоком матери, что женщины должны быть зависимы от мужчины, но не наоборот.
— Никакой ты не медведь, — жарко возразила она. — Как ты себя чувствуешь? Только ответь честно. Только не будь таким благородным и не отвечай туманно, вроде: со мной все в порядке! Я же вижу, что ты здорово ударился.
— Если честно, то я, кажется, отбил себе всю правую сторону. Руку, ребра и бедро. Справа все болит и горит, я даже думал, что потеряю сознание. Ты удовлетворена ответом?
— Вполне. Ногу не вывихнул?
— Немного болит щиколотка. Ничего страшного. Ты ничего не заметила на первом этаже Гростенсхольма?
— Нет. А что видел ты?
— Ну да, ты же не можешь так же хорошо видеть в темноте, — взял Хейке реванш. — Они начали перестраивать дом! Мы и вправду успели в последний момент! — Хейке остановился: — Мы спасли сокровище, Винга! Мы унесли все, что там было! Разве не здорово?
От радости он обнял девушку за талию.
Винга тотчас же прильнула к нему, обвила руками за шею и радостно выдохнула:
— Да. Я счастлива.
Мешок соскользнул с плеча Винги и ударил Хейке по больному место. Он приглушенно вскрикнул. Винга тотчас отпустила его.
— Ой, ты же весь в крови! Вся рубашка промокла, — в ужасе воскликнула девушка.
Позади них, в усадьбе, яростно залаяли собаки Снивеля. Видимо, Дида прекратила свои чары. Теперь псы могли беситься сколько угодно. Воры были далеко.
Хейке решил найти другой путь назад. Он боялся за босые ноги Винги. Но колючки были повсюду. И потому ему снова пришлось нести девушку.
— Только не на спине, — бесцеремонно проговорил он, думая при этом вовсе не о своих ранах. — Лучше я понесу тебя на руках.
— А сможешь?
Он только фыркнул.
И взял ее на руки. Винга положила голову на плечо Хейке. Руками нежно обняла за шею. Парень старался не думать о боли в плече и руке. Иногда мешок ударял его по больным местам.
— Как мне хорошо, — пробормотала Винга, прижавшись виском к щеке Хейке. — Знаешь, когда я думаю о том, что ты мог не появиться тогда у меня на усадьбе, меня прямо мороз по коже продирает.
23 
