очень нудно 
21 
— Вы сказали, что она боялась какого-то человека? — обратился комендант к Тристану.
— Да. Однажды ночью, примерно неделю назад, я встретил ее в коридоре. Она сказала, что боится, что к ней придет какой-то человек. Я принял это за обычный детский страх и дал ей ключ.
— И после этого она несколько дней была такая радостная! Вплоть до вчерашнего дня. — Хильдегард словно озарило. — А вчера к ней снова вернулся прежний страх. Любезная, вы ничего не слышали ночью? — спросила Хильдегард у камеристки.
— Я? Ночью? Нет, я сплю очень крепко. И в комнате герцогини Марины всегда бывает тихо.
Ее красный нос, одутловатое лицо и водянистые глаза говорили о многом. Тристан стал позади камеристки и громко хлопнул в ладоши. Камеристка даже не оглянулась. Очевидно, она только читала по губам, что ей говорили. Хильдегард с безнадежным вздохом закрыла глаза.
Неожиданно Тристан заметил, что все присутствующие, и в том числе комендант, с надеждой смотрят на него. Они были готовы безоговорочно подчиниться ему. Он был поражен. Он, Тристан Паладин, тихий и непритязательный, удалившийся от света из-за своей тяжелой болезни, он, который, бывало, уныло бродил по пустым комнатам Габриэльсхюса и не имел ни друзей, ни привязанностей… Именно на него смотрели с надеждой эти могущественные люди, от него ждали помощи и утешения!
Тристан невольно расправил плечи. Не сознавая, что делает, он схватил руку Хильдегард и пожал ее. На сердце у него стало тепло. Он повиновался отданному ему безмолвному распоряжению.
Теперь Тристану оставалось только оправдать ее доверие. Он должен найти Марину, даже если это будет последний поступок в его жизни!
5
За герцогом Йохумом был послан гонец. Должен же герцог, наконец, показать, что ему не безразлична судьба собственной дочери!
Тристан и комендант дворца, прежде всего, отправились в комнату Марины. Остальных он попросил остаться в коридоре. Хотя Хильдегард искала Марину вместе со всеми, комендант считал, что ей не следует заходить сейчас в комнату дочери. Она подчинилась ему.
Увидев комнату Марины, Тристан поблагодарил коменданта за его милосердие.
В комнате им открылось страшное зрелище, гораздо страшнее, чем он мог себе представить. Простыни и подушки валялись на полу, тумбочка была опрокинута, и все было закапано кровью!
Тристан вздрогнул. Он думал о перепуганной девочке, которую ночью встретил в коридоре дворца, она боялась что кто-то, какой-то человек, придет к ней. Почему он не отнесся более внимательно к ее страху? Почему удовлетворился лишь тем, что дал ей ключ? Ведь это была полумера. Страх девочки был неподдельный, она боялась конкретного человека, и это не были детские фантазии, как ему показалось тогда. Но кто этот человек?
— Если здесь действительно был кто-то, кого она боялась, то он явно не мог попасть во дворец извне, — сказал Тристан коменданту.
— Да, это исключено. Дворец охраняется очень надежно, — согласился комендант.
Тристан поежился.
— Судя по этим кровавым пятнам, ранения кому-то были нанесены весьма серьезные. Увы, остается предполагать, что они были нанесены маленькой герцогине. Вы согласны со мной? Ведь никто другой из обитателей дворца или прислуги не жаловался ни на какие ранения?
— Не жаловался, и это наводит на мрачные размышления. Боюсь, вы правы.
— Допустим, этот негодяй вынес девочку завернутой в одеяло или ковер. И таким образом не оставил в коридоре кровавых следов. Но что он сделал с нею дальше?
— А вот это уже загадка. Во дворце столько комнат, что никто никогда не мог их сосчитать, однако мы осмотрели каждый угол.
— А ров?
— Искали и там. Баграми. Но пока безрезультатно.
— Вот когда нам мог бы помочь Доминик, — задумчиво сказал Тристан.
Комендант, не понимая, поднял на него глаза.
— Это мой родственник, — объяснил Тристан. — Он ясновидящий. Доминик быстро во всем разобрался бы. Жаль только, он живет в Швеции. Что ж, давайте снова обыщем дворец, но еще более тщательно. Польше нам ничего не остается. И помните, никто не должен покинуть пределов дворца! Надеюсь, сегодня вы никого не выпустили отсюда?
— Никого, кроме гонца к герцогу Ризенштейну. Правда, перед этим его осмотрели. Я считаю, что на преступнике должны были остаться хоть какие-то следы после подобного кровавого злодеяния.
21 
