очень нудно 
95 
Нет, из этого вроде бы никто не делал тайны, и замковые слуги радостно демонстрировали собственную осведомленность в вопросе такой важности.
— А вот интересно, где же обычно хранится Священный Кристалл? — как бы невзначай спрашивал Кьетт, он лучше других умел заводить знакомства и вести себя непринужденно и естественно в любой ситуации. — Вы не знаете, любезнейший? Хотя это, должно быть, великая тайна, только для особо приближенных…
Ну разумеется, тайна! Разумеется, для особо приближенных! Очень немногим ведомо, что хранится кристалл:
> в приватных покоях господина Мастера, в плетеном сундучке под его ложем;
> в глубоком подвале замка, пять тысяч ступеней вниз (какой подвал? замок ведь на куриных ногах стоит!);
> в особой тайной комнате, что блуждает по всему замку и каждый день оказывается на новом месте, а окон и дверей у нее нет вовсе, господин Мастер проникает туда сквозь стену;
> в огромном зеркале, установленном в Большом тронном зале… нет, тайника за зеркалом не имеется, просто господин Мастер умеет проникать внутрь зеркал;
> в одной из куриных ног, служащих опорой замку; ну да, прямо в мясе, а что тут такого?
> в картине с портретом любимого дедушки господина Мастера, той, что в Большом тронном зале… Какое зеркало?! При чем здесь зеркало, кто вам сказал такую глупость?! Зеркало — это вход в русалочий гарем, станет господин Мастер мешать личное с государственным! В картине кристалл, точно вам говорю! Дедушка его стережет!
> в казначейском зале, в особом сундуке, который нельзя увидеть простым глазом, только если сквозь камень-изумруд смотреть;
> в желудке самого господина Мастера, он его уменьшает до размера фасолины, заглатывает, а когда надо — извлекает магическим путем… нет, в кишки кристалл провалиться не может, дальше — тем более! Он же магический, не простой!..
Да, версий было множество, одна другой невероятнее, и не факт, что хоть какая-то была приближена к истине. Замок умел хранить свои тайны, и за пять дней «грабители» ни на шаг не приблизились к разгадке.
Кроме того, их все злее мучила совесть.
Окажись господин Мастер великим злодеем, пожирающим на обед невинных младенцев и прилюдно насилующим юных дев, кровожадным тираном, отравляющим жизнь несчастным подданным, было бы легче. Но он таковым не был. Эксцентричный, не совсем здоровый на голову дядька в цыплячьем наряде, и только. О народе своем заботится, как умеет, искусства ценит. У подданных пользуется любовью и уважением, кроме деда Мыцука, любителя поворчать и прошлое припомнить, никто про него дурного слова не сказал. Ну случается ему зимой лето устроить или перебить посуду у оппозиционеров — так это же не смертельно! Это не города жечь, не на войну население гнать, не отбирать последнюю монету в уплату непосильных налогов…
Да, жизнь в этих краях чудн а я, не всем нравятся синие коты и изоляция от внешнего мира (к слову, не магом Зичваром, а именно «внешним миром» организованная), но где гарантия, что при новой власти будет лучше? Особенно если вспомнить странные принципы господина Зижнола! Еще неизвестно, кто из двоих окажется лучше.
В конце концов, ограбить того, кто так хорошо принял тебя в своем доме, причем даже не ради какой-то высшей цели ограбить, а исключительно ради собственной выгоды, — это низко! Болимс Влек так прямо и сказал: «низко», и Иван с Кьеттом согласились, что лучшего определения не подобрать…
Но мораль-то моралью, а домой-то им хотелось! Очень!
— Не стоит ли нам просто рассказать обо всем Мастеру, не попросить ли помощи? Ведь он маг посильнее Зижнола, может, согласится нас вернуть? — предложил Влек после долгих колебаний, свойственных снурловой природе.
— А если откажет? — возразил Кьетт мрачно и устало, какая-то несовместимость была у него с магией замка, чувствовал он себя здесь плохо. Хотя уже лучше, чем в первые дни, когда глаз открыть не мог, — должно быть, начинал адаптироваться.
— Он ведь по большому счету псих, мало ли что у него на уме? И помочь не поможет, и кристалл нам тогда точно не раздобыть, потеряем последнюю надежду. Нет, давайте еще подождем, подумаем. Целых пять дней впереди.
«Целых»! Ха! ВСЕГО пять дней у них осталось!
…Четыре!
…Три!
Утром пришел слуга, поклонился Кьетту Кравверу:
95 
