26 
Время? Какое время? Какое у меня может быть время?
— Я скучал по вас, — сказал лорд Фэрлин, перебирая мои пальцы и глядя в огонь. — Я ждал, но вы все не приходили… Эти ночи… — он мель-ком взглянул на меня. — Вспоминали ли вы их?
Я знала, что должна ответить. Но была настолько опустошена, что просто кивнула.
— Хоть здесь мы думаем и чувствуем одинаково…
Я посмотрела в его близкое лицо — и внезапное тепло обвеяло мою душу и тело. Я неумело потянулась к нему, встретила мягкие губы — ласкающие, жаждущие… поцелуй становился все горячей, все требо-вательней…
Я пришла в себя от чьего-то возгласа. Испуганно оглянулась. По-пыталась отстраниться. Лорд удержал меня, наблюдая за идущим к нам человеком. Лицо Бэрина было гневно-изумленным. Он остановил-ся, переводя глаза с брата на меня.
— Фэрлин! — сказал звеняще. — Не думал, что ты пойдешь на это!
Удерживаемая твердой рукой лорда, я вынуждена была сидеть ря-дом и беспомощно смотреть на гневного Бэрина.
— Пойду на что, брат? — спросил Фэрлин с обманчивым дружелю-бием.
Бэрин отмахнулся резким движением руки.
— Ты оскорбил нашу гостью. Ты опорочил честь лорда… честь се-мьи. Думаешь, тебе все дозволено — даже взять женщину силой?
Его горящие глаза остановились на мне.
— Леди Инта…
Сгорая от стыда, я все же перебила его:
— Все, что происходило между нами, было по моему согласию.
Некоторое время Бэрин мрачно смотрел на меня. Потом кивнул.
— Представляю, как он добился этого согласия!
Мое молчание было честнее ответа.
— Моя вина, что я позволил этому зайти так далеко. И хотя ничего невозможно исправить, виновный будет наказан. Лорд Фэрлин!
Сейчас они походили друг на друга, как два близнеца: оба оска-ленные, с вызовом в горящих волчьих глазах.
— Ты мой лорд и мой старший брат, но сейчас ты повинуешься за-кону. Эта женщина отныне под моей защитой. Отпусти ее и готовься отвечать за содеянное.
Фэрлин встал, принуждая меня сделать то же. Странное выраже-ние появилось на его лице — торжество? Насмешка пополам с сожале-нием?
— Эта женщина — моя, Бэрин, — сказал он. — Лишь я имею право за-щищать ее. А что до остального…
Он взглянул на меня.
— Я принудил ее. Ты прав. Я взял ее. Ты прав. Но я любил ее при свете луны. Луна свидетельница, брат…
В глазах Бэрина что-то мелькнуло.
— Должен ли я понять это так, как понял? — произнес он медленно.
— Это можно понять как-то иначе?
Я вздрогнула от прикосновения Фэрлина к своей шее — он высво-бодил скрытый воротом камень, ярко светивший своим — не отражен-ным светом. Спросил иронично:
— Узнаешь?
Я переводила глаза с его улыбавшегося лица на лицо Бэрина. О чем они говорят?
Бэрин смотрел на камень. На меня. На Фэрлина.
— Вот как… — произнес, наконец.
— Да, так. Сожалею, брат.
— А я — рад.
Лорд с мгновение смотрел на него и вдруг изумленно рассмеялся:
— Похоже, я попал в твои сети?
— Надеюсь, ты не в обиде, — сказал Бэрин, почти извиняясь.
Фэрлин хохотал — уже безудержно.
— Так все это время… ты что, притворялся?
Бэрин быстро взглянул на меня.
— Не все. Только вначале.
Лорд успокоился — но улыбка трепетала на его губах — добрая, изумленная и чуть торжествующая улыбка:
— Тогда я благодарен вдвойне.
Глаза Бэрина встретились с моими.
— Но все же ты не должен был делать… так.
— Я знаю. Но не умею. И… мне казалось, у меня мало времени. Всего месяц, да еще ты… Это нахлынуло, как… Ты знаешь, Бэрин.
— Да. Я знаю. Знаю.
Я вырвалась из обнимавшей меня руки.
— Можно, я уйду?
— Но мы говорим о вас…
— Обо мне?
Бэрин уставился на брата.
— Ты что, не сказал ей?
Тот качнул головой.
— Но почему?
— Знаешь, женщины… — сказал Фэрлин, косясь на меня. — Они та-кие… непредсказуемые. Я хочу, чтобы у нее не было возможности от-ступить.
— Ты боишься.
Этот вопрос — или утверждение — повис в воздухе. Лорд долго смотрел на Бэрина. Потом сказал просто:
— Да.
— Когда ты скажешь всем?
— Завтра. Самый подходящий день, не находишь?
Бэрин засмеялся:
26 
