15 
Верен изменился в лице. Свирепо вытаращил блёклые рыбьи глаза. Тоном, не терпящим возражения, приказал:
– Так, за мной, быстро! – и спросил уже мягче, с тревогой, – ты идти-то можешь?
– Раньше как-то ходил! – усмехнулся цергард. – А куда?
– В перевязочную. Здесь у меня ничего нет.
Перевязочная располагалась этажом выше. Личного жилья эргард не имел за ненадобностью, обретался в комнате при лабораториях университетского госпиталя. Когда-то у него неподалёку была собственная квартирка в старинном жилом доме, но после гибели жены он не мог в ней оставаться. А теперь уже и дома того не сохранилось, рухнул старичок, сметённый взрывной волной.
В первой перевязочной оказалось занято. И во второй, и в третьей. Коридор был забит ранеными – с юга только что пришёл большой эшелон. Остро пахло нечистотами, немытым телом и гангреной.
– Зачем я тебя наверх потащил? – злился Верен. – Надо было самому за бинтами сгонять… Ладно, давай сюда! – он отпер дверь пустого кабинета. – Заходи, ложись.
Эйнер зашёл, но ложиться не стал. Спросил только:
– Ты что, дурак?
Потому что кроме шкафа с медикаментами, единственной мебелью в кабинете было гинекологическое кресло.
– Да какая к чёрту разница? – отмахнулся добрый друг. – Я дверь запру. И достал из шкафа шприц.
– Это что? – с лёгким беспокойством осведомился Эйнер, подглядывая углом глаза, как стеклянная трубка наполняется розоватой жидкостью. Как-то не доверял он медицине, даже если исходила она от лучшего друга.
– Анестезия, – буркнул тот сосредоточенно.
– Ох, жалко тратить! – дефицитная была вещь, ни к чему бы расходовать по пустякам.
Верен считал иначе.
– Ещё я вивисекцией не занимался! Не на передовой, слава Создателям! Смори, как у тебя всё присохло, отдирать придётся!..
Эйнер хотел посмотреть, но не успел – заснул. И что там с ним делали дальше, не знал. А когда проснулся, увидел Верена с чистой рубашкой в руках.
– Вот, держи. Я твою в стирку выкинул.
– А эта чья? Откуда? – спросил цергард с подозрением, соображал он ещё плоховато.
– Моя. Из комнаты принёс.
– Ты что?! – возмутился Эйнер. – Ты уходил?! И оставлял меня тут одного?! А если бы кто вошёл?!
Верен не удержался, прыснул, представив, как акушер Смидра входит в свой кабинет, а там, неудобно перекосившись в кресле, без рубашки, с перевязанным плечом дрыхнет, ни больше, ни меньше, один из девяти Верховных цергардов Федерации! Есть от чего спятить!
– Обошлось же! – сказал он, отсмеявшись.
Они вернулись в лабораторию. По дроге Эйнера пошатывало, как пьяного, друг придерживал его за рукав.
– Зачем приходил-то? – спросил он внизу. – Я имею в виду, на самом деле.
– Похвастаться, – был ответ. – Последнего вчера взяли. По крайней мере, из этой партии.
– Ты уверен? – уточнил Верен. – Анализ не будем делать?
– На все сто. Пришелец. Я их уже нюхом чую. Без всяких анализов.
Минуту оба молчали. Потом Верен задумчиво покачал головой.
– Не представляю, как вы их вычисляете, – вымолвил он. – Такая неразбериха кругом, беженцы, мутанты… Столько народу вообще без документов…
– А! Вот в этом-то их ошибка! У них-то все документы в порядке – не подкопаешься. Идеально сделано.
– И что? – не понял Верен.
– То, что у нас, слава Трём Создателям, бюрократическое государство. И если кто-то откуда-то прибыл, он должен был откуда-то убыть. И там, на местах, должны были остаться отметки и сведения. А их нет. Будто из пустоты люди объявились… – он на секунду задумался. – На их месте я поделывал бы документы убитых. Тоже не лучший вариант, есть опасность, что сличат фотографии, но всё-таки меньше шансов повалиться. Труднее делать запрос, – и заключил не без злорадства, – Паршиво у них там разведка работает. Как дети малые!
– Сказал что-нибудь?
– Молчит пока. Все молчат. Ничего, разговорятся. – контрразведчик зловеще усмехнулся.
– И всё-таки я не понимаю, – Верен продолжал когда-то давно начатый разговор, – почему ты не можешь предъявить вашим идиотам результаты анализов? Доказательство неопровержимое! Совсем иной состав крови!
– Потому что наши идиоты скажут: новый вид мутации. И объявят меня психом. Они только этого и ждут, уж поверь! Нет, пока не найдём транспорт – даже заикаться нельзя.
15 
