очень нудно 
48 
– Ну, что, ознакомились? – спросил соратник Эйнер тихо. – Это копия, конечно… – Азра был из числа тех людей, что, будучи загнанными в угол, хватаются за оружие и пускают пулю в лоб противника.
Командующий фронтами поднял на него тяжёлый, мёртвый взгляд. Спросил очень спокойно:
– И чего ты хочешь?
Эйнер облизнул вдруг пересохшие губы. Это была старая скверная история, не хотелось ни знать о ней, ни, тем более, участвовать, пусть даже косвенно. Бывает иногда, очень редко, что, повинуясь каким-то загадочным физическим законам, из топи вдруг всплывает труп. Отвратительный, раздутый – и жаль несчастного, и прикоснуться мерзко. Очень, очень схожее чувство…
– Мне нужно массированное наступление на позиции Квандора. Наши старые территории требуется отбить как можно скорее и удерживать хотя бы в течение двух недель. После этого я отдам вам все материалы и лично уничтожу все известные мне следы тех событий. Обещаю.
Казалось, всё умерло в душе цергарда Азры в тот миг, когда он раскрыл роковую папку, и ни на какие эмоции он больше не способен. Но при таких словах соратника, брови его удивлённо поползли вверх. Он ожидал каких угодно требований: подать в отставку, убить Репра с Кузаром, устроить военный переворот с целью узурпации власти цергардом Эйнером – но только не этой странной просьбы, абсолютно необъяснимой с точки зрения здравого смысла.
– Ты с ума сошёл?! – вырвалось против воли. – Зачем оно тебе надо?!
Милое лицо Эйнера стало жёстким, в глазах блеснула серая сталь.
– Соратник, я ведь не задаю вопросов вам, так будьте добры платить мне тем же.
Какое-то время они смотрели друг на друга, молча, злобно. Потом оба устали. Первым заговорил Азра.
– Знаешь, мальчик, мне всегда казалось… – он запнулся, подбирая слова, – что ты не такой как все мы. Что слово Отечество для тебя не пустой звук, и не жажда власти тобой движет… Ты бываешь жесток, как твой отец, но не помню случая, чтобы ты ради личной выгоды действовал вопреки интересам Арингорада… Но теперь… Та бессмыслица, что ты требуешь… Это огромные потери, ничем не оправданные. Это голод. Это возможное поражение в войне. Послушай меня, я знаю, каково жить с грузом чужих смертей на совести. Однажды я допустил страшную ошибку, и не стану её повторять, даже если придётся умереть самому. И тебе – не советую… Можешь делать с этим – он брезгливо кивнул на папку, – что хочешь, но я не буду выполнять твоё условие.
– Будете, – возразил цергард Эйнер устало, – потому что знаете сами: я никогда не действую вопреки интересам Арингорада. И ещё потому, что любите своих детей, и не захотите портить им судьбу. Если вы пустите себе пулю в лоб – я знаю, вы именно это задумали – мне придётся позаботиться лично, чтобы о вашей «ошибке», как вы это называете, орал каждый репродуктор в этой стране. И я представлю дело так, будто ваши сыновья знали о преступлении и помогали скрывать следы, причём Лорги лично застрелил второго пилота Корбрага. Это будет легко подстроить, думаю, вы понимаете.
Цергард Азра молча кивнул. Затем откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.
– Ты прав. Я сделаю, как ты скажешь. Но ответь. Мне просто интересно, ничего больше… Почему вы нас так ненавидите? Твой отец, теперь ты… Ну, ладно, Кузар и Репр, они ублюдки, что греха таить. Я преступник. Но остальные? Ведь вы по нашим трупам готовы пройти…
Это был неприятный разговор. И проще всего было бы встать и уйти. Но он почему-то остался.
– Хорошо, я отвечу. Дело не в ненависти. Мой отец был потомственным офицером Империи чёрт знает в каком колене. Он ненавидел себяза то, что был с вами, а вас – презирал, и только. Вы для него были не более чем «денщики, взгромоздившиеся на императорский трон» – это его слова, не мои. При этом у него были свои странные принципы, и «по трупам», как вы выражаетесь, он бы, пожалуй, не пошёл. Что касается меня… Вы же не думаете всерьёз, что я хоть на минуту поверил, будто цергарда Регана убил случайныйфугас? Что я не потрудился выяснить, откуда он взялся на той дороге, кто именно его поставил, и по чьему приказу? Мне известна роль каждого из вас троих в том убийстве. Вы даже Сварну вслепую использовали, а он, бедный, потом так горевал, когда понял… Но я вас не ненавижу, нет. Честно. Я просто пытаюсь, как могу, среди вас выжить, а это непросто… – он поднялся, сделал вид что уходит, но обернулся от двери. – Между прочим, если вы, соратник, убьёте меня,то никогда не узнаете, кто именно подсыпал тогда артавен в вашу фляжку, и для верности сбил все навигационные приборы…
48 
