2 
Так почему же люди верили в них?
Потому что слухи эти наводили на всех жуткий страх. Потому что это была не обычная тревога по поводу нового извержения вулкана, это было нечто более захватывающее, как утверждали все. И это оставило глубокий отпечаток в душах людей. Но загадка оставалась неразгаданной. Хотя некоторые знали кое-что…
В печи весело трещал огонь. Комната в доме Коля и Анны-Марии Симон в окрестностях Вернберга, что в Уппланде, была теплой и уютной. Как-то прекрасным вечером, Анна-Мария сидела и штопала чулок в угасающем свете дня, а ее маленькая дочь Сага сидела и читала, как обычно. Коля не было дома, он выполнял поручение молодого Акселя Оксенштерна, владельца Вернберга, который часто жил в Стокгольме и исполнял там обязанности камергера при кронпринце. В связи с этим Колю Симону приходилось брать на себя часть обязанностей по ведению хозяйства в Вернберге — но не слишком много, поскольку Коль был уже немолодым, и Аксель Оксенштерн понимал это.
Сага вполне оправдывала свое имя, означающее по-шведски «сказка». Она выглядела как настоящая сказочная принцесса. Черные вьющиеся волосы и черты лица она унаследовала от своего отца — валлонца. Только глаза у нее были другого цвета: не темно-карие, казавшиеся черными, как у Коля, а светло-зеленые. Не желтые, как у меченых из рода Людей Льда. Сага была не меченой, а избранной. Все знали об этом с самого ее рождения, хотя никто в точности не мог сказать, каковы признаки этой избранности. Может быть, у нее была своего рода аура, которую, правда, никто не видел воочию, но каждый чувствовал? Разумеется, это очень беспокоило Коля и Анну-Марию! Избранные всегда следовали какому-то призыву в жизни, обладая для этого особыми данными. Это всегда был трудный призыв, стоивший человеку очень многого, нередко жизни. Вот почему Коль и Анна-Мария испытывали страх. Сама же Сага ни о чем не беспокоилась, воспринимая жизнь с тем спокойным достоинством, которое так импонировало ее родителям и в то же время пугало их. Она была на редкость любознательным ребенком, доводящим родителей до отчаяния своими «почему», хотя они старались отвечать ей по мере своих возможностей. К счастью, Анна-Мария была очень начитанной женщиной — в молодости она была учительницей, а теперь продолжала свое образование ради удовольствия.
Сага обладала какой-то странной смелостью, она понятия не имела, что такое страх, и поэтому попадала в ситуации, грозившие ей опасностью, если бы не вмешательство отца и матери. Она была очень доброй, старалась не обижать никого, заботилась о людях и о животных. Но именно эту ее великую доброту ко всему окружающему многие как раз и не понимали. Потому что над всеми ее качествами преобладало вышеназванное чувство собственного достоинства. Окружающие считали ее очень спокойной и холодной, чему во многом способствовали ее холодновато-зеленые глаза. Незнакомые люди нередко принимали ее за дворянку, холодную и чопорную, далекую от окружающих. Но это было совсем не так, Сага обладала своеобразным сдержанным юмором, светившимся в глубине ее глаз, но никогда не выплескивающимся наружу.
Она улыбалась редко, да и то лишь уголками рта, не больше. Но живые, точно сформулированные реплики свидетельствовали о ее чувстве юмора и интеллигентности. Колдовать она вообще не умела.
В детстве Сага казалась сказочной принцессой. Став же подростком, превратилась в красавицу.
В тот вечер, когда она сидела рядом с матерью перед печкой, ей было уже шестнадцать.
Она все еще задавала окружающим свои бесконечные вопросы, любопытство ее еще было беспредельным.
Оторвав взгляд от книги, она приподняла свои изогнутые брови и спросила:
— Мама, кто такой Люцифер?
Закончив штопку, Анна-Мария аккуратно скатала пару чулок и отложила их в сторону. Ей было только пятьдесят шесть лет. В ее когда-то темных волосах появились серебряные нити после того, как она двое суток рожала дочь.
— Ты спрашиваешь, кто такой Люцифер? Его не существует на самом деле. Обычно люди называют этим именем всяких мерзавцев и злоумышленников, но это всего лишь прозвище.
— Да, в книге так и говорится: «Ты сошел с ума! Ты просто Люцифер!»
— Да… — задумчиво произнесла Анна-Мария. — Может быть, это несправедливо. По отношению к настоящему Люциферу…
— Мне хотелось бы узнать об этом!
Анна-Мария мягко улыбнулась. Когда Саге не хотелось узнать что-то новое? Взглянув на чистый профиль, прекрасные волосы и лицо дочери, она подумала, что могла бы умереть от любви к собственному ребенку.
2 
