очень нудно 
46 
— Тебе не страшно?
Эти глаза… Именно такие глаза должны были быть у демона преисподней.
— Нет, мне не страшно, — ответила она. — Просто я выбита из колеи, растеряна и очень несчастна.
— Этого быть не должно. Ты моя избранница.
Она понимала, что это большая честь для нее. Поэтому она поклонилась Люциферу, отверженному Небом.
— Я не думаю, что вы Сатана, Господин. Он горько усмехнулся:
— Нет, я и в самом деле не Сатана. Я низвергнутый с небес ангел света. В свое время я был первым среди архангелов.
В своем нынешнем обличье он был выше, чем Марсель, но ниже, чем устрашающе огромный Люцифер. Он был по-прежнему темен, очень темен, одет в рубище, только был без крыльев и меча. Красив он был необычайно!
— Почему вы так пугали меня, Господин? Внизу, в лесу?
Его рука легко коснулась ее плеча. И это вызвало у нее невероятное эротическое напряжение.
— Потому что я не был уверен в тебе. И я до сих пор не знаю, много ли значит для тебя этот Пауль. Мне хотелось испытать тебя.
— Но он никогда ничего не значил для меня! Вы только что убедились в этом?
— Нет. Просто ты не знаешь всей легенды о любви Люцифера. В ней говорится, что Люцифер должен снова стать любимым, получив право показаться на глаза своей женщине. А до этого он должен пребывать в земном обличии и не приближаться к ней.
— С таким опасно иметь дело. Что, если женщина полюбит тебя как Марселя, но почувствует к тебе отвращение, как к черному ангелу?
— А ты не почувствовала? — тихо спросил он. Она посмотрела на него. У нее закружилась голова, всеми своими чувствами, нервами, кожей, пульсирующей кровью она впитывала в себя его облик.
— Нет, — прошептала она.
Он с облегчением улыбнулся.
Она не осмеливалась оглядеть его целиком, с ног до головы, он был таким величественным, монументальным, неземным. И она не осмеливалась сделать то, что ей больше всего хотелось сделать: броситься в его объятия и следовать за ним повсюду, следовать за ним в его преисподнюю. Она не осмелилась также говорить о том огне, который поглощал ее изнутри, о мучительном желании отдаться ему, здесь, сейчас. Поднимавшиеся из леса испарения снова окутали их, воздух был насыщен гиперэротикой, чувственностью, от которой зудела кожа и кровь пульсировала в жилах. Существо из другого мира взяло ее за руку и повело к скалам.
— Ты бываешь на земле каждые сто лет. Должно быть, ты любил многих женщин, — произнесла она дрожащим голосом:
— Ни одну. И с этого момента забудь историю о моей любви! Ее я быстро забыл. Но проклятие осталось в силе. Я должен был появляться на земле и искать ее. Но мог ли я встретить среди земных женщин ту, которая была бы достойна моей любви? И могла ли какая-то из них полюбить меня? До сего момента…
— Но почему именно я?
Он остановился среди скал на гребне холма.
— Это правда, что у тебя есть определенное сходство с той, первой. Но это не существенно. Ты нужна мне сама по себе, Сага.
Она вопросительно смотрела в его прекрасное лицо, ожидая пояснений.
— Во-первых, как я уже говорил тебе, твое желание спуститься ко мне в преисподнюю и остаться со мной привлекло меня к тебе. К тому же ты из рода Людей Льда. Ты — одна из избранных. И у тебя есть предназначение в жизни, которым гордился бы любой на земле, под землей и на небе.
— Значит, только поэтому?.. — разочарованно произнесла она.
— Нет. Увидев тебя, я тут же воспылал к тебе любовью. И я захотел овладеть тобой, чего бы это мне ни стоило. Но граф Пауль…
— Да, кто же он такой, собственно говоря? Люцифер пожал своими мощными, красивой формы плечами.
— Я не знаю. Он тот, кого твои предки выбрали для того, чтобы не дать тебе сойтись со мной. Они выбрали для тебя самого красивого на земле мужчину…
— Но этого оказалось мало… — добавил он и задумчиво улыбнулся.
— Да, — улыбнулась Сага. — Я видела только вас, Господин. О, ты не представляешь себе, что он натворил!
— С тобой?
Властитель явно был ревнив.
— Нет, нет, не бойся! Но когда я открыла ящик…
По телу ее прошла дрожь, ее передернуло.
— Нет, мне не хочется терять время на эти рассказы…
И тут же она с тревогой добавила:
— Нам нужно найти мешочек с лекарствами.
— Потом. Он будет спать еще очень долго. Этот час принадлежит нам, Сага. Теперь ты моя — и только моя.
46 
