13 
— Об этом я пока не хочу говорить. Об этом ты узнаешь, когда все будет закончено. Мы не собираемся делать тебя объектом какого-то неприятного эксперимента; единственное, о чем я прошу тебя, так это о том, чтобы ты побыла ночью в своей комнате, ты будешь вести себя абсолютно пассивно, и ты будешь не одна. Один из нас все время будет с тобой.
Она долго смотрела в его желтые, колдовские глаза. Взгляд его был приветливым. И она неуверенно кивнула.
— Прекрасно! — сказал он.
— Натаниель…
— Да?
— Ты думаешь, что это было… было…
— Привидение? Вот это я как раз и собираюсь выяснить. Рикард и ленсман считают, что это человек из плоти и крови. Наверняка у них есть основания так считать. Но в твоей истории есть кое-что смущающее меня…
— Да, Рикард говорил об этом. Он сказал, что это две вещи. Что же именно?
— Об одном мы не будем пока говорить. Я взял тебя за руку специально для того, чтобы получить подтверждение кое-чему.
— И ты это получил?
Взгляд его устремился куда-то вдаль.
— В определенном смысле. Но попутно я узнал еще нечто ужасающее, чего никак не ожидал. Это было для меня как разрыв бомбы. Эллен, когда мы разберемся во всей этой истории — а я думаю, что это произойдет сегодня ночью — наши пути должны разойтись. Это совершенно необходимо.
— Жаль… — вырвалось у Эллен. И, вспомнив его слова, она спросила: — Поэтому ты и сказал тогда: «Мне очень жаль»?
На лице его появилась улыбка, от которой в комнате стало как будто светлее. Она впервые увидела, как он улыбается, и это очень ей понравилось.
— Да, поэтому.
— Спасибо! — сказала Эллен.
На миг на душе у обоих стало тепло и светло, Эллен раньше не переживала подобного ощущения родства душ и взаимопонимания. Но вскоре она стала снова серьезной и спросила:
— А второе обстоятельство?
— Об этом я охотно расскажу. Это касается некоторых событий твоего детства, о которых упомянуто в рапорте. Или тебе не хочется говорить об этом, поскольку это касается кого-то еще?
— Нет, дело совсем в другом.
— Итак, ты пережила два впечатляющих события?
— Можно так сказать. Но второе из них было просто семейным скандалом.
— Я понимаю. Это мы опустим. Но то, что произошло в детстве… Мне бы очень хотелось послушать, что ты пережила в тот раз.
Ее снова охватил страх. Она инстинктивно протянула к нему руки. Он взял их.
— Но, дорогой мой друг! — испуганно воскликнул он. — Как же тебе страшно! Какой страх! Что с тобой? Расскажи!
— Я не могу, — торопливо произнесла она. — Я не могу об этом говорить. Это… слишком расплывчато. И это слишком волнует меня. Может быть, потом, не сейчас. С меня хватит и того, что я пережила ночью.
Слегка пожав ее руки, он отпустил их.
— Понимаю, — мягко сказал он. И Эллен знала, что это так.
— Вы хотите… открыть дверь? — боязливо произнесла она.
— Там будет видно.
— И что ты собираешься выяснить?
— Действительно ли опасно открывать ее.
— И ты можешь это узнать?
— Сразу же. Вещи тоже имеют свою атмосферу, свою жизнь.
Он встал и вдруг показался ей таким высоким и мужественным, что она невольно покраснела.
— Пойдем к остальным? — спросил он.
— Пойдем, — невнятно пробормотала Эллен, совершенно шокированная этим новым впечатлением. До этого она не думала о Натаниеле как о мужчине. Ей хотелось, чтобы он был для нее учителем, в присутствии которого она бы чувствовала себя ребенком. Ей не хотелось, чтобы его мужественность выводила ее из равновесия. И Эллен решила впредь относиться к нему с детским восхищением — все то время, которое им предстоит провести вместе. Так будет лучше во всех отношениях.
— А, вы уже здесь, — сказал ленсман, когда они спустились в контору. — Ну, что вы решили? Эллен пойдет с нами?
— Она согласилась, — ответил за нее Натаниель.
— Превосходно, — сказал ленсман. — Я уже поговорил с фру Синклер и сказал ей, что ты смертельно напугана и останешься здесь до утра. А потом пойдешь на работу. Нет, относись к этому спокойно! Работа пока подождет. Если мы с уполномоченным по криминальным делам Бринком окажемся правы в наших подозрениях, разразится такой скандал, что гостиницу придется на время закрыть. Если же мы окажемся не правы — если то, что произошло, было… ты сама понимаешь, чем — то ни одна власть на земле не заставит тебя работать здесь.
13 
