63 
Была уже ночь, когда он, наконец, поднял голову и посмотрел на нее измученными, но добрыми глазами. Эллен была так рада снова увидеть его лицо, что импульсивно взяла его под руку и взволнованно произнесла:
— Спасибо, Натаниель! Большое спасибо! Он улыбнулся. Он тоже продрог, черты его бледного лица заострились.
— Это я должен благодарить тебя, — сказал он. — Никогда еще мне не было так легко передавать свою силу другим, как сегодня. И потом приходить в себя.
— Да? — обрадовалась Эллен. — Почему же?
— Потому что все это время ты передавала мне свое сильное и прекрасное чувство, Эллен.
— Ой! — прошептала она и тут же отвернулась. — Извини!
— Тебе вовсе не за что просить извинения, — горячо воскликнул он.
Она была совершенно сражена его словами. Ей хотелось умереть от стыда.
Но теперь, поняв, что он все знает, она могла свободно говорить об этом.
— Я чувствую себя такой одинокой… — высоким жалобным голосом проговорила она, — такой неуверенной…
Он осторожно повернул ее лицо к себе. Она посмотрела в его удивительные, темные и в то же время сияющие золотом глаза, и то, что она прочитала в них, вызвало жар в ее теле. И когда он обнял ее, она поняла, что его чувства намного сильнее и интенсивнее, чем ее.
С возгласом удивления и облегчения она положила его руку к себе на плечо и провела по ней щекой, прижалась к ней лицом, чтобы он не видел сияния ее глаз.
— Я совершенно согласен с тем, что ты писала мне в своем письме, — тихо сказал он. — Если бы мы не знали, что ожидает нас…
Она наконец осмелилась взглянуть на него.
— Это так опасно?
— Да, — сокрушенно произнес он. — Опасно. И я еще никогда не ошибался в своих спонтанных предчувствиях. Мы должны держаться друг от друга на расстоянии, Эллен, только так мы можем спастись. Я не могу брать на себя ответственность за это.
— Ответственность за что?
Он снова обхватил руками колени, не желая смотреть на нее.
— Я увидел, что я обнимаю тебя, Эллен, и что я… поцеловал тебя, и что между нами было фантастическое, абсолютное взаимопонимание. Такого со мной никогда раньше не было. Сразу после этого я ощутил страх. Я почувствовал внутри себя жгучую боль, почувствовал вибрации смерти, наполняющие все пространство вокруг нас. А ты… Тебя не было со мной. Там, где только что стояла ты, тесно прижавшись ко мне, была пустота.
Из его слов она не могла понять, кто из них умрет и почему. И, кстати, какое это имело значение? Если один из них умрет, что станет тогда с другим? Какая жизнь его ждет?
Но мысль о том, что в первый же миг их встречи Натаниель понял, что их дружба перерастет в любовь — что он все это время знал, что поцелует ее — мысль об этом казалась ей головокружительно чудесной!
Эллен тихо и блаженно вздохнула.
— К несчастью, мы оба принадлежим к роду Людей Льда, — продолжал Натаниель. — А Люди Льда имеют тесную связь между собой. Мы можем поддерживать связь и как представители одного рода, Эллен. И в то же время мы не имеем на это права. О, все это так несправедливо, так жестоко!
— Не могли бы мы… — смущенно произнесла она.
— Что ты хочешь сказать?
— Если опасность заключена в поцелуе… (С какой тоской она произнесла слово «поцелуй»!)… Не могли бы мы просто встречаться? Без того, чтобы…
— И ты думаешь, это возможно? — с горечью произнес он. — Мы уже не можем обходиться друг без друга. Ты можешь?
Она посмотрела на его губы, посмотрела в бездонные, отливающие золотом глаза, посмотрела на его сильные руки, на его мускулистые бедра и широкие плечи — и отвернулась.
— Нет, — тихо сказала она. — Не могу.
— И я тоже. Говоря по правде… Нет, нам нужно идти, — резко добавил он и встал.
Но пока они шли по темному лесу, он держал ее за руку, и Эллен семенила за ним танцующей походкой.
Натаниель посмотрел на нее и, нежно улыбнувшись, спросил:
— Тебе теперь лучше?
— Намного лучше. Во всех отношениях. Ты недавно сказал, что и злодей может страдать. Немного переиначив твои слова, я могла бы добавить, что скорбь может приносить радость.
— Все зависит от человека. Но я должен был подумать об этом раньше. Я знаю, что ты разделяешь мои чувства. Но ты ничего не знаешь обо мне. Прости меня, Эллен!
63 
