7 
И тут она услышала кое-что. Кто-то ощупывал дверь с другой стороны. Эллен увидела, как дверь немного поддалась, словно на нее кто-то давил снаружи. Кто-то продолжал нащупывать дверную ручку.
И вот дверная ручка медленно повернулась.
Эллен почувствовала комок в горле и не могла кричать. Она словно окаменела в своей неловкой позе, совершенно потеряв голову и молясь лишь о том, чтобы замок и дверь не поддались.
Внезапно страх ее сменился полной покорностью судьбе — и сразу хватка снаружи ослабла, какой-то шелестящий звук за дверью подсказал ей, что существо отступило. Эллен даже показалось, что она услышала слабый вздох, хотя и не была уверена в этом.
Эллен не чувствовала больше оцепенения. С безумным криком она заметалась по комнате, не зная, что делать. Она стащила с постели простыню, перевернув при этом одеяло и матрас, подняла оконные крючки на внешней раме и мысленно помолилась, чтобы оконный столб выдержал. Она читала о бегстве из дома с помощью простыни, смотрела об этом фильм, не представляя себе, насколько трудно закрепить простыню на подоконнике. Ей казалось, что ее приготовления заняли ужасно много времени, ведь пока ее пальцы нервозно закрепляли простыню, то самое существо могло проникнуть в комнату. Ни за что в жизни она не осмелилась бы оглянуться назад.
Наконец-то! Простыня висела. Либо она выдержит, либо порвется.
Но не выдержал старый, прогнивший насквозь оконный столб: он затрещал и сломался, но Эллен в самый последний момент сумела отпустить простыню и спрыгнуть вниз.
Она приземлилась прямо на кучу камней. Не обращая внимания на ушибы, вскочила и побежала. Ею снова овладел безумный страх воображаемого преследования.
Летняя ночь была светлой, солнце уже вставало. Эллен бежала прямо по шоссе по направлению к спящей деревне, икая и задыхаясь от страха, который она надеялась никогда больше не испытывать. Она была уже почти возле домов. Но кто мог бодрствовать в такое время суток? Врач? Эллен не знала, где он живет. Полиция? Да, она видела вывеску «Контора ленсмана» на небольшой вилле, находящейся неподалеку. Свернув за угол, она увидела ее.
В самой конторе было темно и тихо, но в доме кто-то жил, возможно, сам ленсман. Эллен несколько раз нажала кнопку звонка.
На втором этаже распахнулось окно, высунулась чья-то лохматая голова.
— В чем дело?
— Здесь… здесь живет ленсман? Мне… мне нужна… помощь.
Она с трудом могла говорить. Все тело дрожало, дыхание было прерывистым, ноги подкашивались, в голосе слышался страх.
— Сейчас я выйду.
Окно закрылось.
Открывая ей, он на ходу заправлял рубашку в штаны. Это был немолодой, плотного сложения человек с густыми, ярко-рыжими волосами и суровым взглядом немного заспанных глаз.
— Входи!
Шагнув в контору ленсмана, она тут же опустилась на стул.
— Ну? — сказал ленсман с терпеливым ожиданием в голосе.
Несколько раз глотнув, она вздохнула и сбивчиво произнесла:
— В гостинице… я живу в гостинице… одна… Дверь была заперта… но кто-то вошел туда… пытался пробраться в мою комнату… я выпрыгнула через окно.
— Подожди-ка! — нахмурившись, произнес он. — Я вижу, ты и в самом деле что-то пережила. Никогда не видел таких бледных губ. Так кто же вышел из запертой комнаты? Ты видела кого-нибудь? Ведь мне известна эта старая история.
— Нет, я никого не видела, я только слышала… Думаю, это был… Ленсман, заверяю Вас, что я человек здравомыслящий, я всегда считала, что привидения — это плод фантазии и вывернутые наизнанку воспоминания, но… все это было так странно. Фактически, я думаю…
— Успокойся немного, а я пока приготовлю тебе чашку чая, — рассудительно произнес он. — Давай начнем все по порядку. В какой комнате ты живешь?
Эллен рассказала ему обо всем, начиная с самого первого дня ее пребывания в гостинице, в том числе и о своем кошмарном сне, показавшемся ей явью — сне о скрипящей двери и отдающемся эхом грохоте. Ленсман слушал, не перебивая ее, подробно записывая все. Когда она закончила свой рассказ, он задумчиво уставился на подставку для печатей, лежавшую на письменном столе. Наконец, глубоко вздохнув, он сказал:
— Честно говоря, я тоже не верю в привидений. Но я мог бы проводить тебя…
— О, нет, я ни за что не вернусь туда!
7 
