очень нудно 
24 
«Ты, должно быть, страшно одинока».
Теперь ничто не противостоит моему одиночеству. Оно стало всепоглощающим.
Мои руки. Он целовал их тогда, прощаясь у окна.
Это было прекраснейшим мгновением моей жизни.
Память о нем согревает меня студеными зимними ночами. Она проникает мне под кожу и окутывает пеленой света, тепла и участия, и тогда я начинаю верить, что за окном летняя белая ночь. Я вновь сижу в лесу на сучковатых бревнах, а ноги утопают в росистой траве.
Как бы я хотела раздобыть зеркало. Посмотреть, хороша ли я еще. Привлекательна ли…
Прикоснуться к загорелой щеке и опять увидеть пару радостных влюбленных глаз. И щербинки между зубами… Такие очаровательные. Придающие лицу индивидуальность, неповторимость.
Благословенная память, вот я и скоротала еще мгновение! Что бы я делала без этих воспоминаний?
Но пробуждение всегда так мучительно.
Иногда они стучат в мою дверь по ночам. Когда я кричу во сне.
Эти сны… Такие непонятные.
Похоже, я никогда от них не избавлюсь.
Сколько мне теперь лет, а?
Надо было считать дни.
Но я не догадалась…
Господи! Если тебе видно через это крошечное окошко там вверху… Попробуй! Взгляни, я здесь! Снизойди в великой милости твоей! Я так одинока. Мне нечего делать, кроме как изумляться и покоряться. Жизнь течет мимо. И никто не приходит.
Никто.
Анна-Мария и Коль Симон сердечно встретили Кристера, они были ужасно обрадованы приездом родственника.
Кристер поразился, как шикарно они жили. Он забыл, что эта ветвь рода Людей Льда весьма и весьма зажиточна.
Они жили в настоящем барском доме. Усадьбу в Скенес в Седерманланде они продали, и теперь оба занимали хорошие должности. Анна-Мария была компаньонкой графини Евы Оксенштерна, урожденной Бьелке, супруги прославленного полководца Эрика Оксенштерна. Кроме того, Анна-Мария была гувернанткой их многочисленных благородных отпрысков. А Коль руководил крупной мастерской в Нуртэлье.
Словом, все было прекрасно. Но, как они сами говорили, единственного, чего они страстно желали, им Бог не дал.
Им, так любившим и всегда находившим общий язык с детьми!
Кристер немедленно решил, что нужно произнести какие-то магические слова, и у них будет ребенок. Но быстро одумался. Он же обещал матери не демонстрировать свои выдающиеся способности. До тех пор, пока не пришло его время и весь мир не узнал, что он величайший колдун за всю историю рода Людей Льда.
– Почему вы не поговорите с мамой? – спросил он. Или еще лучше, с Хейке? Он владеет всеми чарами на свете. Он вам точно поможет.
– Мы не можем докучать ему такими просьбами, – взволнованно сказала Анна-Мария. – Хейке однажды так помог нам. И потом, ты же знаешь, никакие чары не избавляют от бесплодия.
– Не скажи, не скажи, – изрек Кристер с недетской живостью. – И… вам не нужно бояться, что родится «меченый» ребенок.
Они изумленно уставились на него.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Анна-Мария. Кристер скромно потупился.
– Да я мог бы сам протянуть вам руку помощи… если бы мама не просила меня прекратить сеять ужас своими магическими способностями.
Все затихли.
– Ты…? Так это ты «меченый» в твоем поколении? – растерянно произнесла Анна Мария. Он пожал плечами.
– Говорят. И я не буду отрицать…
– Но я никогда не слышала ничего подобного. Ты уверен? На тебе нет никаких внешних признаков. Тебе были явлены какие-то доказательства, что ты «меченый»?
– О, масса! Масса! – Кристер картинно, но несколько вяло взмахнул руками. – Так что не бойтесь, что ваш ребенок будет «меченым».
– Ну что ты, – возразила Анна-Мария слегка уязвленно. – Тебе прекрасно известно, что мы были бы рады любому ребенку, пусть даже «меченому», отвратительному или просто чудовищу. Мы бы отдали ему всю любовь, накопившуюся за годы ожидания.
Коль печально кивнул.
– Ах, это так несправедливо! – выпалил Кристер. – Так несправедливо, что именно вы бездетны. Именно вы двое, такие… замечательные! Я должен поговорить с Хейке!
Они мягко улыбнулись в знак благодарности, но эта улыбка свидетельствовала, что они давно разуверились в чудесах.
Кристер улучил момент, чтобы сменить тему. Он положил локти на стол и наклонился вперед.
24 
