Последние отзывы

  109  

Но Меридит ничего не могла сказать. Она, задрав ноги, валялась на лужайке, окружающей новоявленный памятник, вся в розовых цветах, и помирала от веселья. Ей противным блеющим смехом вторил Орвуд.

А Ильза стояла и тихо радовалась. Может быть, теперь, когда золотого урода убрали, в Трегерате соизволят сделать другой памятник ее любимому Хельги, такой, чтобы было похоже? А здесь, на забытой всеми богами окраине, сгодится и старый.

К слову, местным жителям монумент пришелся весьма по вкусу. На следующий день в казарму, где остановились путники, явилась целая делегация во главе с министром изящных искусств и вручила «почетным гостям города» благодарственную грамоту за «щедрей дар» – не позолоченной оказалась статуя, а из чистого золота! Им даже предложили принять тиорское подданство. От предложения пришлось вежливо отказаться, сославшись на необходимость продолжить путь. А Хельги стал считать себя чуть ли не грабителем, коварно обокравшим благодарных трегератцев, и предался хоть и кратковременным, но жестоким мукам совести. Хотел вернуть монумент назад, но, разумеется, не нашел Трегерат. Да и золото – вещество простое, магически инертное. Не оставалось ничего, кроме как смириться с жестокой действительностью.

В тиорских казармах спасители мира провели пять дней. Отсыпались, отъедались, долечивали болячки. Учились пользоваться туфлями-скороходами. Не секретными, скоростными, а самыми примитивными, ускорявшими ход раза в три-четыре. На более сложные потребовалось бы время. Орвуд фальшиво кряхтел и жаловался на возраст, хотя тренировался с завидным упорством (надо заметить, гномы очень редко делают подолгу то, что им не нравится). Ильза, Эдуард и, что греха таить, Рагнар резвились как дети – для новичка использование магических туфель сродни увлекательному аттракциону. Дух захватывает от гигантских прыжков – и весело, и страшно. Где в это время подвизался Улаф, каковы были его дальнейшие планы, неизвестно. На глаза он больше не попадался.

Город покидали утром, на рассвете, по холодку. Розовело южное небо, розовело в лучах восходящего солнца теплое море, сам воздух казался розовым, как мечта юной девы. Прощай, розовая мечта! Впереди на много дней пути раскинулся беспощадный, выжженный солнцем и вечными войнами Сехал. Опять Сехал. Меридит начинало казаться, будто она стала жертвой загадочного проклятия, цель которого – снова и снова зашвыривать ее в этот ненавистный край. Пальцев одной руки хватило бы пересчитать те годы, которые довелось прожить без посещения Сехала! Все будет, как всегда. Десятки раз пройденный маршрут. Вымирающая Хемма. Заносчивый Алнайшах. Несчастные прибрежные поселения вроде Джайхена, страдающие и от чужих, и от своих. Затравленные орками города предгорий… Надоело до визга!

– А пойдемте напрямую, – предложила она.

Энка от удивления поперхнулась и выронила флягу.

– Напрямую?! Ты хочешь сказать, через Внутренний Сехал?! Через пески, через шай-таньи угодья?! Спятила?

Меридит примиряюще протянула подруге свою флягу.

– Зачем через пески? Не надо через пески. Пойдем Северным Сехалом, вдоль Чернолесья. Можем до самой Менглен, можем раньше свернуть. На Кемхет или Уммар, как захочется… Ну тошнит уже меня от побережья! И ведь напрямую – короче! Намного короче!

– Конечно, надо напрямую! – встрепенулся Орвуд. – Ноги не казенные!

– Там же никто никогда не ходит!!!

– Ну будем первыми, подумаешь!

Не поверите – убедила!

И вместо того чтобы, как все нормальные, благоразумные существа, следовать знакомым караванным маршрутом вдоль побережья на юг, компания развернулась на девяносто градусов и двинулась вдоль подножия Тиорских гор на запад, к границе Чернолесья, в края незнакомые и неизведанные. На изданной типографией Конвелла карте они значились большим белым пятном. Что там делается, какие твари их населяют, что поджидает странника в пути – об этом не доходили даже слухи.

– Вот и хорошо. Будет материал для отчета, – сказала Меридит. – Мы ведь якобы в экспедиции, об этом нельзя забывать.

Бандарох Августус приоткрыл распухшие веки и снова опустил, так ничего и не увидав. Ослеп он или вокруг было темно, магистр не знал. Тихо поскуливая, свернулся калачиком, стиснул руками колени в безнадёжной попытке согреться. Сколько мучений может вынести простое смертное существо, гадал он. По его представлению, все мыслимые пределы были давно уже пройдены.

  109