35 
— Это твое чертово Управление!
— Оно и твое тоже. Мы строили его вместе с тобой. Управление все нам заменило — семью, друзей, женщин…
— Напоминаешь о корпоративной солидарности?
— Нет, Николас, — сказал командор. — Никаких психологических изысков. Никакого давления. Ты же специалист. Ты все понимаешь.
— Вот именно… — пробурчал Гарти. Карен едва не хмыкнула: никаких психологических изысков? А если он согласится на предложение командора? Где у Гарти оружие? Не может же быть, чтобы у него не было оружия! Только сейчас он не сможет его достать — для этого ему придется ее отпустить или отключить.
Или убить.
Карен выпрямила дрожащую от напряжения ногу, которой упиралась в стеллаж, и лягнула контейнер, стоявший на полке — тот с грохотом вылетел на ту сторону, дождем застучали рассыпавшиеся карточки…
— Николас?! — позвал командор.
— Что ж ты… делаешь… — Гарти с трудом удерживал внезапно взбесившуюся заложницу. Карен беспорядочно лягала воздух, иногда попадая по стеллажу, иногда нет — архив заполнился металлическим гулом… или это звенело у нее в ушах… в сгущавшейся тьме мерцают красные искры… если командор не сообразит… он… Гарти… больно… как… боль… но…
Она упала — то ли в эту тьму, то ли просто… упала.
Карен лежала на животе, тупо разглядывая пол. Вспыхнувший свет горел ярко, и на полу были видны какие-то коричневые точечки-пятна.
Он ее не убил. Он не убил ее.
Взгляд двинулся дальше, выше. Остановился на протянутой ей руке. Белой, ухоженной. Сильной. Уцепившись за нее одной рукой, а правой, подвывихнутой, слабо придерживаясь за стеллаж, Карен поднялась. Воображение живо нарисовало, какое жалкое зрелище она сейчас из себя представляет: порванные на бедре колготки, форменная рубашка с отлетевшими пуговицами, на лице — ссадины… И юбка блистает своим отсутствием.
— Так, — сказал командор. — Это все-таки вы.
Хотелось бы, да не отопрешься… Карен открыла рот и, сморщившись, потрогала пальцем разбитую губу. Командор с ничего не выражающим лицом достал из кармана пиджака платок и протянул ей. Посмотрел на лежащего навзничь Николаса. Проход загромождала опрокинутая коляска.
— Он жив, — пробормотала невнятно Карен.
— Вижу.
Холт ногой отодвинул пистолет подальше, наклонился и поднял его. Проверил магазин.
— Полный. Почему он не стрелял?
Карен машинально терла ноющую шею.
— Наверное, потому же, почему не свернул мне шею. Просто не хотел… Вы ведь тоже не хотели убивать его, командор.
— Ну, у меня есть на то причина, — сказал Холт, как бы оправдываясь. — Мне нужна информация.
— Да, и поэтому вы пришли арестовывать его, как сказал ваш… приятель, — один и без оружия.
Командор смотрел внимательно.
— Что вы имеете в виду, Эшли?
— Николас недавно говорил, как ему не хватает адреналина… может, он и пошел-то на… передачу данных только потому что заскучал без риска. Но и вы, судя по всему, не лучше, командор. Уж извините.
Командор потер подбородок.
— Да-а?.. отменный психоанализ, Эшли! А вы-то каким образом очутились в нашей испорченной компании?
— Я… составлю рапорт, командор. А теперь вызовите, наконец, службу безопасности!
— Мне нравится, как вы раздаете приказы, младший офицер Эшли.
— Прошу прощения, командор, — непокорно ответила Карен. Холт деловито произнес в воздух:
— Кальвин? Вы все слышали и видели? Отлично. Пришлите сюда своего человека. Лучше двух, пока наш архивариус не очнулся, — опустил руку и слабо улыбнулся открывшей рот Карен. — Как видите, я разучился рисковать. Меня прикрывают.
— Конечно, разучились. Совершенно, — согласилась взъерошенная Карен. — Гарти мог выпустить в вас весь магазин, а потом — конечно же! — прибежало бы все ваше прикрытие.
— Но ведь не выпустил же, — резонно возразил Холт. — А теперь, Эшли… вы не хотели бы одеться? Вы выглядите как жертва сексуального нападения.
Ч-черт! Карен поспешно начала застегивать рубашку. Пуговиц не хватало. Пошла между стеллажей, разыскивая ряд, где она сбросила юбку. Командор и не подумал посторониться, и ей пришлось протискиваться мимо него. Тело обостренно отозвалось на его близость — точно поверхность ее кожи вдруг удвоилась, нервные окончания просто заискрили.
35 
