4 
— Почему ты не вызовешь его сам? — спросила она.
— Я? Да разве я смею!
— Натаниель, дорогой, — удрученно произнесла Бенедикта. — Твоя беда в том, что ты слишком скромен. Ты когда-нибудь пробовалвызывать предков? Или Ганда? Или Имре, его предшественника?
— Нет, я полагал, что…
— А ты вообще знаешь,какой ты наделен силой?
— Честно говоря, нет. Видно, я пошел в мать, она считает, что козырять этим нам не к лицу.
— Да, Криста ведет себя сдержанно из-за Абеля. В то время как ты… Не удивительно, что Туве ничего не стоит обвести тебя вокруг пальца и позабавиться на твой счет! Ах, не понимаю я, почему особо избранный должен быть таким хорошим,таким податливым. То же самое было и с Тарье. Ты помнишь, он был твоим предшественником. Он, можно сказать, не восстал против зла именно потому, что не открыл свою силу. С тобой этого произойти не должно,Натаниель, ни в коем случае!
— А тебе не кажется, что когда противостоишь Тенгелю Злому, важно сохранить спокойный и мягкий нрав?
— О да, конечно, но не до такой же степени!.. А теперь отбрось свою скромность и наберись мужества, чтобы вызвать Ганда. Или еще лучше, Предков. Начни с Линде-Лу, с ним ничего не станется, если он окажет тебе услугу!
— А можно, я возьму с собой Туву? Бенедикта задумалась.
— Я думаю, да. Вероятно, ей будет о чем поразмыслить, когда она встретится с природными силами добра среди Людей Льда. Но будь осторожен! Ибо она работает на два лагеря.
— Тогда мы это сделаем. Где? И когда?
— Дай подумать… На улице не так уж и холодно. Оденьтесь хорошенько и пойдите на кладбище, там вы их встретите наверняка! Завтра вечером, после того, как кладбище опустеет.
— Ты пойдешь с нами?
— Я? Нет, я слишком стара для вечерних прогулок, да еще осенью.
— Но ведь Линде-Лу похоронен не здесь.
— Не волнуйся, Линде-Лу отыщет тебя. Он, должно быть, ждет этого не дождется. А еще…
— Да? — спросил Натаниель.
— Та статья, о которой ты мне только что рассказал… Идея сама по себе неплохая. Переделай ее на свой — а не Тувин — лад! В стране наберется немало людей, которые одиноко несут свою ношу, и они нуждаются в поддержке. Выбери такие формулировки, чтобы не задеть стариков, у тебя получится! Натаниелю эта мысль пришлась по душе.
— У меня же остался черновик. Да и власти тоже не мешает немножко встряхнуть. А то их очень устраивает, что самоотверженные родственники освобождают их от всякой ответственности. Я думаю, я так и сделаю. Напишу дельную статью, чтоб проняла кого следует.
— Прекрасно! Ну а завтра вы пойдете на кладбище? Слава богу, дела снова задвигались, а то в последнее время такое было затишье на всех фронтах, прямо невозможно. Пойду позвоню Туве.
Тува была в восторге от предстоящей встречи с духами на кладбище.
— Это же идеальное место для розыгрышей, — заверещала она.
— Только попробуй, — ответил Натаниель. И снова почувствовал себя сухарь сухарем. И почему только все занудные реплики выпадают именно на его долю?
Когда они пришли на место, во дворе старой церкви, окруженной черными нагими деревьями, уже сгустились сумерки. У Тувы, едва достававшей Натаниелю до пояса, вырвался нервный смешок.
— А отмеченные проклятием тоже тут лежат? Разве не тут лежит Ульвар?
— Вряд ли тебе удастся поговорить с ним! А теперь помолчи, — предупредил Натаниель. — Дай мне вызвать предков. Я не знаю, насколько плохие у тебя с ними отношения.
— Надеюсь, что хуже некуда.
Его так и подмывало сказать: «Тува, укороти в себе дьявола». Но он сдержался.
Он досадовал на самого себя. Он же прекрасно знал, что ему совсем необязательно безупречно себя вести, ведь, в отличие от Ширы, ему не предстояли многочисленные тяжкие испытания. Натаниель мог кое-что себе и позволить, к примеру, излить свой гнев на людей, ставших ему поперек дороги в преддверии грядущей битвы, однако он не прибегал к этому. Ему мешало врожденное мягкосердечие.
Точь-в-точь как и Тарье. И Тарье погиб, его убил Кольгрим, приверженец Тенгеля Злого.
Натаниелю следует это помнить. И быть начеку, чтобы сострадание к людям не сыграло с ним скверную шутку.
Они остановились около могилы Тенгеля Доброго и Силье. Ощущая торжественность происходящего, Натаниель негромко проговорил:
4 
