очень нудно 
54 
Еще ребенком Ёшидзуне довелось прочесть семейную хронику клана Гэндзи, и тогда он осознал, кто он такой. С того самого мгновенья все его помыслы были направлены к одной-единственной цели: уничтожить клан Хейке и тем самым отомстить за поражение своего отца. И возродить могущество своего клана.
Сэдзуко было известно, что Ёшидзуне удалось сбежать от монахов, что несколько лет он провел в уединении, но сейчас примкнул в войску своего старшего брата. Она боялась его, как и все остальные, — каждый мужчина, который приближался к дворцу, в котором она жила, подвергался тщательному осмотру. Если оказывалось, что он невысокого роста и худощав, с девичьи тонкими чертами лица, за которыми скрывалась решимость воина, обитатели дворца тотчас же били тревогу. Это могбыть Ёшидзуне, вознамерившийся захватить их врасплох.
Клан Хейке был сейчас как никогда уязвим. Киёмори скончался, император — тоже. На императорском троне сидел внук Киёмори, сын его дочери, выданной в свое время замуж за покойного императора. Но мальчику было только четыре года. И слишком уж много влиятельных людей в стране повернулись к клану Хейке спиной…
Два часа, прожитые ею в обличье Сэдзуко, нисколько не воодушевили Туву. Судя по всему, дела клана Хейке, или, как его еще называли, Тайра, были плохи.
Жаль! Ибо она понимала, что Хейке-Тайра были прародителями Людей Льда.
Ей не нравилось, что они проиграют.
Хотя этого еще и не произошло.
В то же время вожди этого клана не вызывали у нее симпатий, настолько они были поглощены собой и не заботились о нуждах народа.
Ну все, она достаточно уже побыла Сэдзуко. В общем-то у нее осталось не так уж и много воплощений — если только она не захочет переместиться еще дальше назад, а этого она делать не собиралась.
Она хотела вернуться обратно в настоящее. Оказаться на кровати в квартире Лисбет.
Она дождалась, пока Сэдзуко вместе с другими придворными дамами расположилась на полуденный отдых. Все они состояли при малолетнем императоре Антоку, или правильнее сказать, подчинялись его бабушке, высокородной Ний, вдове Киёмори.
Но Туве было на все это наплевать. Она хотела домой, в Осло.
Когда Сэдзуко вошла в прохладный покой и прилегла в тишине, Тува сосредоточилась.
«Я хочу вернуться в Осло, — подумала она, — в 1959 год».
Ничего не воспоследовало. Абсолютно ничего. Она даже не перенеслась в пустое — промежуточное между воплощениями — пространство, она просто-напросто осталась там, где была.
Она сосредоточилась изо всех сил. У нее должно получиться, ведь до этого все было так удачно.
Ничего не помогало. Она как была Сэдзуко, так ею и осталась.
По истечении часа Тува вынуждена была признать ужасную истину: Тенгель Злой был реальностью, так же как и его заклятие. Она была обречена оставаться там, где была. До тех пор, пока она ему не понадобится в битве с Людьми Льда, или пока не истекут отмеренные ей четыре года. И тогда Сэдзуко умрет. А с нею и Тува. Но уже навечно.
Никогда она больше не увидит ни Осло, ни своих родителей, ни остальных родственников. Если только ее не бросят в битву — противних.
Серьезность случившегося поразила ее точно громом. Она вскрикнула во весь голос, однако Сэдзуко — так же как и девушка, лежавшая на кровати в Осло, — не издала, разумеется, ни малейшего звука.
Что же ей теперь делать? Ей просто необходимо придумать какой-то выход!
Но никто не силах помочь ей. Никто. Кто разыщет душу, которая заблудилась в давным-давно минувшем столетии?
Отчаяние и горе совсем придавили Туву. Она была не в состоянии ясно мыслить, ею завладела страшная тоска по близким, которые сейчас находятся дома, в собственном ее столетии. Зачем она здесь? Судьба Сэдзуко решена, этой молодой женщине отпущено еще четыре года жизни. А Туве? Или она последует за японкой в могилу, или…
— Натаниель! —безмолвно воззвала Тува. — Натаниель, ты единственный, кто, может быть, способен помочь мне. Я в это не очень верю, но я в отчаянии.
Она сосредоточила на нем все свои мысли.
— НАТАНИЕЕЕЕЛЬ! — беззвучно вскричала она.
И в тот же самый миг глазам ее предстало удивительное зрелище.
Перед ней проплывали белыми лепестками женские лица, исполненные такой печали, что у нее сжалось сердце.
— НАТАНИЕЛЬ! ПОМОГИ МНЕ, НАТАНИЕЛЬ! — взмолилась она, напрягая все свои мысли.
54 
