очень нудно 
37 
— Попытаюсь. Но сначала я попрошу вас быть столь любезным сохранить в тайне мой визит. До поры до времени.
— Конечно, — не без удивления ответил священник.
Хейке принялся рассуждать дальше:
— Итак, мой родственник, исчезнувший много лет назад, мог быть моим одногодкой. Точнее я сказать о его возрасте не могу. Его первоначальное имя было Кристер, но это теперь не имеет никакого значения, потому что те, кто увез его в ту или эту Бергквару, не знали, как его зовут, и могли окрестить его по-другому. Когда он исчез, ему было три или четыре года. Это дело связано не с преступлением, а скорее с состраданием.
Священник как раз нашел в это время церковную книгу.
— В то время я не жил здесь, — сказал он. — Иначе я сразу же сказал бы, кто крестился здесь в три или в четыре года.
— Есливообще такие были!
— Да. Так что мне придется ориентироваться на твой возраст.
— Я исхожу из того, что этот мальчик Кристер должен был родиться в 1774 году — в том же самом году, что и я.
— Так-так. Тогда ему должно быть… девятнадцать, почти двадцать лет. Посмотрим, есть ли у нас такие возраста…
Он начал листать толстую церковную книгу. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы найти 1774 год, не имея под рукой более точных ориентиров. Хейке стоял рядом и ждал, пока пастор записывал одно имя за другим с помощью элегантного гусиного пера.
Имен набралось не слишком много.
Повернув свои выпуклые глаза к Хейке, священник сказал:
— Эти мальчики родились и были крещены в округе, так что их мы, естественно, не принимаем во внимание. Исключив их, мы посмотрим, что остается. Ты говоришь, что он попал сюда в трех-четырехлетнем возрасте?
— Да.
— Значит, будем смотреть 1777 и 1778 годы, выбирая вновь окрещенных. Но это я могу сразу тебе сказать, потому что среди выписанных мной имен рожденных и крещенных не хватает двух, семьи которых я хорошо знаю.
— Они должны проживать в имении Бергквара.
— Это относится к большинству жителей Бергунды… Знаешь, что тебе нужно сделать?
— Что?
— Сходить к акушерке. Эта старая женщина знает о местных жителях все.
— Я так и сделаю. Но скажи мне те две фамилии, которые отсутствуют!
— Хорошо, один из них — Андерс Эрикссон. Здесь отмечено, что он прибыл сюда в 1777 году с двумя маленькими детьми: оба были мальчики. Одного звали Эрик Андерссон, другого Мате Андерссон. Спроси о них у акушерки! Спроси, рождены они в браке или нет!
— Спрошу, — сказал Хейке, стараясь запомнить имена. — А что касается другой семьи?
— Это семья Свена Карлссона, тоже из Бергквары. Они приехали сюда из Сконе в 1778 году и в тот же год окрестили новорожденную дочь и старшего сына!
— Звучит многообещающе. Как звали этого мальчика?
— Нильс. Нильс Свенссон.
— Значит, у меня есть целых три имени для начала.
Священник встал и принялся листать по очереди все три церковные книги.
— Удивительно! — пробормотал он.
— Что такое?
— Одного имени здесь вообще нет.
— Кого же?
— Пятого сына Бака. Я искал эту запись, потому что возраст его как раз тот самый. Это Эрланд Бака, известная личность. Все его братья здесь записаны, а о нем ничего не говорится — ни о рождении, ни о крещении.
Эрланд? Где Хейке недавно слышал это имя?
Ну конечно же! Молодой человек, споривший с Гуниллой под стенами его спальни!
Имя Эрланд было необычным. Конечно, это тот самый юноша.
Поблагодарив священника, Хейке ушел. Но теперь уже было поздно, чтобы навещать акушерку, которая, к тому же, жила в другой стороне, и он не нашел бы ее дом в темноте. Поэтому он поехал в жилище Арва, в имение Бергквару.
Арв еще не вернулся от хозяина, Арвида Поссе, Но Гунилла уже ждала его к ужину.
Зайдя на кухню, Хейке снова почувствовал, как весь наполняется спокойствием.
— Вам придется поужинать одному, — сказала она. — Инспектор Грип все еще разговаривает с хозяином. Ленсман тоже частенько заглядывает сюда, и граф собственноручно готовит пунш, после чего, как обычно говорит господин Грип, время идет быстрее. Может быть, накрыть на стол в гостиной?
— Нет, не стоит, я поем в кухне. Ты не составишь мне компанию, Гунилла?
Смутившись, она вытерла ладони о фартук.
37 
