очень нудно 
46 
— Охрану поставить нужно, — согласился полицейский. — Вечером я дам распоряжение об этом.
— Нужно послать туда по меньшей мере двоих, — сказал Рикард. — Если все тридцать человек будут ломиться в ворота, их не так-то легко будет усмирить.
Они направились дальше по улицам Хальдена, к центру. Под ногами у них был твердый, хрустящий наст. Над Фредрикстеном поднималась луна. На морозе у всех замерзли уши.
Вздохнув, Рикард сказал:
— Еще сегодня я думал, что знаю имя исчезнувшей женщины. Все свидетельствовало в пользу того, что это была Агнес Йохансен… Но это оказалось не так!
— Да, здесь есть какая-то тайна, — согласился полицейский. — Кстати, я забыл тебе сказать, Рикард, что эта молодая женщина из больницы, Винни Дален, звонила сегодня во второй половине дня и хотела поговорить с тобой.
— Неужели? — удивленно произнес Рикард и остановился. — Наверняка я отсутствовал в это время. Ты случайно не знаешь, о чем она хотела со мной поговорить?
— Она была чем-то напугана и плакала. Она говорила о Судном дне. Я пытался успокоить ее, сказав, что пастор просто шарлатан, но она была очень взволнована и хотела поделиться с тобой чем-то.
— Бедняжка, — вздохнул Рикард. — В изолятор мне уже сегодня не попасть, но позвонить туда я могу.
— Позвони, конечно, я думаю, ее что-то тревожит.
— Если бы так!
Молодой стажер, в спешке забывший надеть униформу, теперь прикрывал уши концами ярко-красного шарфа.
— «Мы призваны унаследовать после вас землю…» — вспомнил он слова пастора. — Это же чистейшее надувательство!
— Надувательство самого худшего сорта, — согласился Рикард.
Они направились к причалу. Снег казался голубоватым в свете луны, земля была покрыта инеем. Суровая картина зимы.
Пастор был в приподнятом настроении.
В этот день весь мир должен был прийти в изумление, услышав его пророчества, которые с такой неумолимостью сбывались. Его слава должна была затмить все и вся…
А впрочем, мало кому придется увидеть его триумф после свершения пророчества! Только этой жалкой толпе прихожан. Как жаль!
Ему следовало заранее возвестить о приходе Судного дня. И он сделал это, и теперь шла завершающая стадия этого великого события.
Прихожане были заметно взволнованы, их поведение отличалось почти экстатической нервозностью. Настроение их следовало поддержать молитвами и подбадривающими призывами.
Прунку уже начинало казаться, что Господь слишком медлит с трубами архангелов. Что же касается присутствия бацилл, то это мало что меняло. Пастор ждал какого-то особого знамения. По радио ничего не сообщали о катастрофах и массовой гибели людей. Диктор, как обычно, говорил о рыболовном промысле. Неужели эти тупицы не понимали, что их ожидает? Миру осталось существовать всего каких-то несколько часов, а они говорят о ловле сельди у Склиннабанкена!
Ему следовало попасть в радиостудию — вот куда ему было нужно! Но, с другой стороны, ему вовсе не хотелось, чтобы люди, масса людей, бросились спасать свои ничтожные жизни — спасены должны были быть только те, кто верил ему, Прунку!
Пастор не понимал, что уподобляет себя самому Христу. Все его мысли были теперь привлечены к дилемме: лишить всех Благодати или прославиться в качестве величайшего из пророков?
Он знал, что среди его прихожан много сомневающихся, тех, кто больше боялся эпидемии оспы, чем гибели в Судный день.
И все это происходило из-за того, что эти чертовы бабы Дален занесли в убежище заразу! Мерзкие, гадкие, презренные!
Но… о чем он только что думал? О том, что все, кто здесь находился, были под его, пастора Прунка, защитой, так что никакое зло им не угрожало…Он был избранником Господа, и что значили для него эти жалкие бактерии?
Прунк на задавался вопросом, в чем разница между бактерией и вирусом — он был выше этого.
К нему подошла женщина с ребенком.
— У девочки жар, пастор, — сказала она. — Может быть, мне показать ее врачу?
Свысока посмотрев на нее, он сказал:
— Твоя вера ослабла? Ты же знаешь, что я призван вести вас всех в Рай!
— Значит, мы не умрем сегодня?
— Конечно, нет! Сначала земля должна стать нашей. Затем к нам должны снизойти с небес ангелы во всем своем великолепии.
— Я часто думаю о своих родителях… Неужели они погибнут? Неужели для них нет никакого спасения?
46 
