Последние отзывы

  73  

Это вовсе не огорчило прекрасную Аглаю. Должность фрейлины в свите герцогини была для нее слишком тяжелой и утомительной, а она стремилась к независимости. Дочь солнечного Прованса, она несла в своем сердце все обжигающее солнце своего края, любовникам ее не было числа.

Так и Лафайет, давно уже питавший к ней нежные чувства, нашел в ее объятиях все почести и награды, достойные героя, так почитаемого народом.

Тем не менее он не стал первым среди этой прекрасной коллекции любовников. Ее венцом и украшением стал тот, кто сопровождал ее в этот день. Это был герцог Филипп Шартрский. И именно его присутствующие в зале так горячо приветствовали.

Конечно, каждый из них уступил бы ему свое место, но герцог, окинув взглядом присутствующих, остановился на двух офицерах, которые, занятые своими креветками, не обратили никакого внимания на его приход.

Именно к ним он и обратился.

– Пусть никто не беспокоится! – воскликнул он монотонным и чувственным голосом. Он любил принимать такой тон, когда проделывал свои злые шутки. – Чтобы я лишил места своих друзей, когда здесь есть добрые слуги моего кузена Людовика. Я полагаю, что они почтут за счастье уступить место принцу крови. Эй, господа из королевского дома, я к вам обращаюсь! Вы что, не слышите?

Молодые люди оторвались от своих креветок.

Винклерид сделал это с большим сожалением.

Турнемин повернулся на своем стуле.

– Это вы к нам, сударь?

– Следует обращаться «монсеньер», – прошептал им их ближайший сосед. – Это же герцог Шартрский.

– Ах, да? Благодарю вас.

Турнемин вежливо поднялся со стула, поприветствовал.

– Прошу вас извинить меня, монсеньер, я не имел чести знать вашу светлость.

– Это же очевидно, – издевательски вскричал Филипп, – но теперь, когда вы меня знаете, уступите же ваш стол. Мы ужасно голодны!

Презрительный тон был более оскорбительным, . – нежели агрессивным. Бретонец быстро обвел взглядом окружающих, увидел выжидающие, уже готовые обрадоваться лица. Было совершенно очевидно, что здесь собрались друзья герцога, и они заранее радовались публичному оскорблению, нанесенному двум слугам короля. Сейчас же на их лицах было то выражение ожидания и жестокости, которое он видел на арене Плаца Майор в Мадриде. Однако Жиль отнюдь не был расположен играть роль быка. Эти фрондирующие принцы стали уже действовать ему на нервы.

– В этом я ни минуты не сомневаюсь, – ответил он весело. – Но могу ли я спросить вашу светлость, вам ли принадлежит этот ресторан?

– Естественно, нет! Вы что, принимаете меня за босяка?

– В таком случае, монсеньер, вам придется пострадать, пока мы спокойно закончим свой обед.

Холодные креветки ничего не стоят. Да мы тоже, впрочем, ужасно голодны. Вашей светлости ничего не стоит найти целый десяток более удобных и приятных столов, нежели наш. Он же расположен в самом углу, здесь чувствуешь себя, как будто в чем-то раскаиваешься.

Поклонившись, он уже хотел снова занять свое место. Вопли возмущения и негодования раздались в зале. В одно мгновение все посетители повскакивали со своих мест, отовсюду неслись бранные выкрики, некоторые грозили кулаками этим наглецам. Были и такие, кто повыхватывал из ножен шпаги. Бедный испуганный мэтр Ю бегал от одних к другим, стараясь успокоить и тех и других, но это ему не удавалось.

Герцог Шартрский с побагровевшим лицом, не сдерживая бешенства, бросился к молодому человеку, намереваясь ударить его. Тогда Жиль хладнокровно обнажил шпагу и протянул ее рукоять герцогу, сдерживая его всей длиной шпаги.

– Я дворянин, монсеньер. Убейте меня этим, но не прикасайтесь ко мне рукой. Да пусть я буду разодран на части четверкой лошадей на Гревской площади и сам буду сожалеть о моем поступке, но я, к сожалению, отвечу вам тем же.

– Прошу вас, сударь.

Это госпожа Унольштейн поспешила встать между ними. Она уже не улыбалась, беспокойство на ее лице не было притворным.

– Вы же не сознаете, ни один, ни другой, что вы делаете. Вы, монсеньер, слишком импульсивны и всегда ищете ссоры с теми, кто виноват лишь в том, что служит тому, кого вы не любите. А что до вас, сударь, я вас не знаю, но надо было бы напомнить вам, что принц крови имеет право на большее уважение, нежели то, которое вы ему оказываете.

– Имеешь то уважение, которого заслуживаешь, – тихо проговорил сзади Винклерид. Он тоже обнажил шпагу, готовый оказать помощь своему соседу по столу.

  73