Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
83 
– Охотно. Я приму приют гораздо охотнее, чем бокал, тем более что лошадь нуждается в отдыхе больше, нежели я сам.
– Тогда входите!
Незнакомец позвонил в висевший над дверью колокол, тотчас тяжелая дверь открылась. Показался широкий двор, слабо освещенный двумя фонарями, гигантский силуэт привратника, к которому незнакомец обратился на совершенно непонятном языке. Тот молча кивнул головой и увел лошадей в глубь двора. Незнакомец же повел Жиля в дом. Они вошли в просторную библиотеку, обитую светлым дубом. Несмотря на предгрозовую духоту, там горел камин, отделанный серым мрамором, источая аромат каких-то экзотических растений. Он давал больше запаха, нежели тепла. Благодаря большим шелковым занавесям, обширная комната создавала впечатление комфорта и интимности.
Незнакомец снял свою черную забрызганную грязью накидку и насквозь промокшую шляпу.
Он был не очень высокого роста, но крепко и хорошо сложен. Искусство портного сумело скрыть легкую полноту. Он был одет в восхитительный шелковый костюм красного цвета, шелковые же, но черные, штаны и чулки. Высокий умный лоб скрашивал резкое выражение лица, которое Жиль подметил еще у дома графини де Ла Мотт. Приятно очерченный рот приоткрывал белые зубы, а черный сверкающий взгляд излучал незабываемое очарование.
– Сядьте поближе к огню, – сказал он, указывая на большое кресло, покрытое ковром. – Вы у себя дома даже больше, чем я сам. Этот дом принадлежит одному из моих друзей графу Оссолинскому. Он просто оказывает мне гостеприимство во время моих приездов в Париж. Я вижу, что вы принадлежите к королевскому дому и что вы один из тех, кто отличился во время славной американской революции. Я думаю, что вы из провинции, конечно же бретонец, что в Париже вы еще недолго, что вы холостяк, влюбленный и что вы очень устали. Итак, садитесь, сделайте милость, скажите ваше имя. Я могу угадывать многое, но не это.
– Это справедливо, сударь. Я должен бы представиться сразу, как только переступил порог этого дома. Меня зовут Жиль, шевалье де Турнемин де Лаюнондэ. А вас?
– Могу ответить. Я тот, кто… Но я боюсь, что вы не поймете. Я ограничусь тем, что назову вам имя, под которым я известен в этом низком мире. Меня зовут Калиостро, граф Александр де Калиостро.
СТРАННЫЙ ГРАФ ДЕ КАЛИОСТРО
Имя звучало странно, оно хорошо подходило к незнакомцу, но абсолютно ничего не говорило шевалье. А этот человек, несмотря на некоторую выспренность, был все же симпатичным, и было в нем что-то привлекательное. Жиль без особых церемоний уселся в кресло со вздохом облегчения, за что он тотчас же извинился.
– Вы верно угадали, граф, – я очень утомился. Как только гроза утихнет, я попрошу вашего разрешения удалиться. Весьма опасаюсь, что засну прямо перед вашими глазами.
– Вы рассчитываете вернуться в Версаль этой же ночью?
– Нет же, я хочу переждать ночь в отеле «Йорк», на улице Коломбье. Там меня знают. Но я не заказывал комнаты, и очень может быть, что мне придется довольствоваться конюшней. Но это не имеет особого значения.
– Вы можете уехать, когда пожелаете. Но не раньше, чем вы разделите со мной этот паштет и эту бутылку шампанского. Ничего нет лучше для уставшего организма, чем такое сочетание. Да, вы не ответили на мой вопрос.
Он приблизил к огню маленький столик, уже накрытый, разрезал на толстые куски паштет из перепелок с золотистой корочкой, наполнил два прозрачнейших бокала пенистым золотистым вином. Жиль видел, что у него очень красивые и необыкновенно ухоженные руки, унизанные перстнями с алмазами и рубинами, даже в несколько чрезмерном для мужчины количестве.
– Это верно, – согласился Жиль, беря протянутый ему бокал. – Вы заметили, что я за вами слежу, и вы спрашиваете почему. Вы же сами и ответили на этот вопрос, вы верно угадали. Только Богу известно, как я влюблен. Да, я влюблен в ту девушку, с которой вы провели вечер. Скажите же, как вы могли узнать об этом, не видя меня, не зная никаких подробностей обо мне?
Калиостро рассмеялся.
– Это легко. Ваше лицо и особенно голос говорят, что вы бретонец. Конечно, вы гораздо выше среднего роста, но ваши черты говорят о древней и чистой кельтской расе. Кроме того, хотя у вас нет никакого акцента, но ваша манера выделять согласные окончательно меня убедила. До этого я еще колебался между Нормандией и Бретанью.
Вы были на войне в Америке, о чем нетрудно догадаться, поскольку это написано на груди. Вы недавно в Париже, потому что вы еще не восприняли всех привычек общества. Иначе вы бы знали, что буколические вкусы графини Прованской и ее любовь к скрытности побудили ее к тому, что на экипажах, которыми она пользуется для неофициальных поездок (для милосердия, например), нарисована просто роза вместо ее гербов. Вы холостой, поскольку женатые в вашем возрасте не пребывают ночью на улицах. И, наконец, вы влюбленный. Конечно же, вы могли следовать только за девушкой, которую я сопровождал. Затем я ни на одно мгновение не сомневался, что именно я являюсь предметом вашего преследования. Видите ли, меня еще мало знают в Париже, я сюда приезжаю редко, лишь по делам. Сейчас я живу в Бордо, там я живу с осени прошлого года. А приехал я из Неаполя.
83 
