очень нудно 
34 
— Но я буду помнить о вчерашнем, — возразила Констанция.
— Это совсем другое дело, дитя мое. Благодаря памяти ты сможешь полнее насладиться жизнью.
Девушка задумалась. В словах графини было столько правды, а говорила она так искренне, что невозможно было усомниться — это истина. Ведь кто, как не человек, проживший долгую, в чем-то счастливую, а в чем-то несчастную жизнь, может дать хороший совет. Конечно, не каждый может воспользоваться чужой мудростью, но тогда и винить будет некого.
— Нельзя обижаться на жизнь лишь только потому, что она дарит не только счастье, — наставительно говорила графиня Аламбер, — ведь иначе невозможно ощутить его полноту. Повседневное счастье становится рутиной, и ты начинаешь скучать. А теперь, Констанция, все для тебя начинается сначала. Ты ни в чем не будешь знать отказа, только от самой тебя зависит, будешь ли ты счастлива.
— И все-таки я не хотела бы быть другим человеком, — возразила девушка.
— А кто тебя просит об этом, дорогая?
— Но вы, бабушка, только что говорили подобное.
— Нет, ты не совсем правильно поняла меня. Ты не Другой человек, ты лишь другая Констанция. Есть Констанция девочка, которой я помню тебя, есть прехорошенькая девушка, ее знал ФилиппАбинье, а теперь ты без пяти минут придворная дама. И все они — один человек. Не изменила же ты своей совести за эти годы, не променяла же ты гордость на деньги, благополучие.Все пришло к тебе само, а ты лишь по-другому смотришь на мир.
— Значит, я другая? — проговорила девушка.
— Нет, успокойся. Когда ты была маленькой, — графиня показаларукой, — ты смотрела на мир вот с такой высоты. Тебя могла смертельно напугать простая крыса, а теперь ты смотришь с высотысвоего теперешнего роста. И то, что тебе казалось большим, кажетсятеперь маленьким. Правда, некоторые вещи — холмы, дороги, пейзажи — остаются прежними. Ведь вспомни, Констанция, как ты маленькая любила забиваться под стол, искать там убежище. Для тебя все вещи в доме были слишком большими, дверные ручки находились над головой и до них было не так-то легко дотянуться. А теперь, дорогая, ты стала такой, что нельзя сомневаться — мир создан для тебя. Ты уже не чувствуешь себя неуютно в больших залах дворца и если королевские покои на первый взгляд покажутся тебе слишком большими и богатыми, знай, Констанция, к хорошему привыкаешь очень быстро и дорогое начинает казаться дешевым.
Констанция вздохнула.
— По-моему, я уже никогда не изменю свою жизнь. Она просто течет как речка, повинуясь изгибам русла, постепенно ширясь, наполняясь водой.
— Странный у нас с тобой разговор, — призналась графиня Аламбер, — не думала, что мне придется говорить с тобой вот так.
— А что здесь странного?
— Странно то, дорогая, что ты и в самом деле другая девушка, не моя внучка. Ведь мне не пришлось воспитывать тебя и многое, приготовленное для тебя, осталось невостребованным. Я смотрю на тебя и узнаю по намекам, по мимолетным жестам свою былую Констанцию. Но так и бывает: дети растут, взрослые стареют. Когдакаждый день проводишь с человеком, то не замечаешь, как постепенноего лицо бороздят морщины, как горбится некогда гордая спина… Аты возникла из небытия уже взрослой, способной сама давать мне советы и может быть поэтому, Констанция, я люблю тебя больше прежней.
Графиня Аламбер тихо опустилась на скамейку и, сцепив пальцы, положила руки на колени. Констанция словно впервые увидела, как та стара и немощна.
Ей стало невыносимо жаль эту старую мудрую женщину, пытавшуюся научить ее невозможному, пытавшуюся объяснить ей, что такое счастье. А счастье, как понимала Констанция, это оставаться самой собой, что бы с тобой ни приключилось, какая бы беда ни легла тебе на плечи.
— Ну что ж, прощай, Мато, — сказала графиня.
— Вы говорите так, бабушка, словно не собираетесь сюда вернуться?
— В моем возрасте, дорогая, всегда нужно прощаться, а не говорить» до свидания «.
Графиня поднялась и, придерживаясь рукой за поручень, сошла с невысокой лестницы.
— Прощай, Мато! — Констанция взмахнула рукой.
— Нет, дорогая, вот ты-то должна говорить» до свидания «.
— До свидания, Мато, — с улыбкой на губах прокричала Констанция, и ее возглас потонул в ненастье весеннего утра.
Возница терпеливо ждал, когда же его госпожа соизволит отправиться в путь. Он сидел на козлах, нахохлившись, в сером плащеи обшитой золотой тесьмой шляпе. Длинный кнут пока бездействовал.Он, казалось, спит, но лишь на дорожке послышались тихие шаги двухженщин, он тут же вскинул голову и сделал безразличное лицо.Возница выглядел, словно статуя, поставленная здесь навеки. Лишь кони, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, предвкушали быстрый бег по хорошей дороге.
34 
