17 
После смерти матери и замужества сестры Энн объявила отцу войну. Ее не заботило, что будет с ней. Девушка осмеливалась не подчиняться ему и выдвигать собственные требования.
Энн знала, что отец использует ее, как пешку в игре, точно так же как использовал Кэтрин, но Энн собиралась поступить иначе, нежели ее сестра. Она использовала все известные ей способы, все уловки, чтобы уговорить Хью Маршалла устроить турнир в честь бракосочетания Кэтрин. Энн собиралась выбрать себе мужа сама и использовать все средства убеждения, чтобы заставить отца выдать ее замуж за того, кто будет ей хорошим мужем. Она не позволит ему выдать ее замуж так, как он выдал Кэтрин, – за человека, годящегося ей в отцы!
Энн посмотрела на отцовский дом и прищурилась. Предстояла схватка между грубой силой отца и ее умом. И исход этой схватки определит всю ее дальнейшую жизнь. Если отец выдаст ее за такого же, как он сам, остаток дней ей придется провести в аду, с которым не сравнится даже их жизнь после возвращения в Англию.
А на турнире она увидит цвет Англии и найдет человека, который устроит и ее, и ее отца.
Она обернулась, заметив возвращавшихся дам, и вспомнила о визите Тирля. Энн радовалась, что Тирль не будет участвовать в турнире. Ее отцу он бы понравился – Тирль был вторым в роду после своего брата, герцога, и его семья чрезвычайно богата.
Но Энн не хотела выходить за него замуж. Тирль молод, хорош собой, богат и, казалось, лучшего мужа она не могла и желать. Но это слишком просто. Если бы они поженились, то меньше, чем через год, были бы готовы убить друг друга.
– Госпожа, вы получили плохие вести? Энн взглянула на свою служанку.
– Нет. Я не услышала ничего нового. Иди, оставь нас, мы еще погуляем. А лучше – покатаемся верхом. Мне нужно кое в чем разобраться.
Зарид наблюдала, как слуги ее брата вытаскивали большую повозку, застрявшую в грязи. Они в дороге уже второй день и вскоре должны прибыть на место. Зарид была так возбуждена, что не могла спать, и изводила брата бесчисленными вопросами. Он мог бы, как обычно, прикрикнуть на нее и заставить сестру замолчать, но Сиверну тоже не спалось. Зарид казалось, что он возбужден предстоящим турниром, – но разве мало он видел их в жизни?
– А ты побеждал раньше? – спрашивала она.
– Когда – раньше?
– На других турнирах, в которых ты участвовал. Разве не выигрывал?
Сиверн посмотрел на сестру. Ее глаза лихорадочно поблескивали в лунном свете. Он ни разу в жизни не был на турнире. Вся его юность прошла в войне с Говардами.
– Нет, конечно, – ответил он, и, увидев, как изменилось лицо Зарид, добавил:
– Иногда выигрывал Роган. Зарид рассмеялась.
– Должно быть, это великолепно – все эти рыцари в доспехах. Они должны потрясающе выглядеть.
– Прекрати! – приказал Сиверн. И, понизив голос, добавил:
– Мне не удастся обеспечить твою безопасность и сохранить в тайне, кто ты на самом деле, если ты будешь смотреть, как теленок, на каждого расфуфыренного идиота в доспехах.
– Я не такая дура, – прошипела Зарид. – Я никогда…
– Как насчет Ральфа? – издевательски спросил он. – Бедный мальчик думает, что испытывает вожделение к моему брату.
– Вожделение? Ты уверен? А что он говорит? – Зарид смутилась, увидев, как разъярен брат. – Меня не интересует его вожделение, – высокомерно заявила она. – Он для меня ничто.
– Хм-м, – самодовольно протянул Сиверн. – Ты должна вести себя на турнире как положено. Не сделай себя посмешищем и не посрами имени Перегринов.
– Прославь наше имя на ристалище, а уж за мной дело не станет. – Зарид сперва разозлилась, что брат считает ее способной обесчестить их род, но затем оттаяла:
– Расскажи мне о турнире. Много ли народу там будет? Лиана говорила, что они все превосходно одеты, даже лошади красиво убраны. Может, нам стоило взять наряды, которые она приготовила для нас?
– Ха! – произнес Сиверн. Когда Лиана показала ему богато отделанное покрывало для его лошади, он только посмеялся: какая разница, во что одет мужчина, когда он сражается? Имеет значение только то, сумеет ли он выбить противника из седла.
– Я хочу, чтобы смотрели на меня, а не на мою лошадь, – заявил он Лиане и ушел. Он не собирался позволять женщине указывать ему, как он должен одеваться. Более того, он не хотел, чтобы она знала, что он понятия не имеет, что рыцарь должен одеться на турнир, и не желал, чтобы младшая сестра знала о его невежестве.
17 
