9 
Элю глава форта вел под локоть, как тащат людей, чьей способности верно определять дорогу не доверяют. Да и вообще на свою спутницу Долбушин почти не смотрел. Он и заботился о ней, и одновременно немного ею брезговал. Лицо у Долбушина было холодное, заранее отталкивающее всякое сочувствие, всякое теплое к себе отношение.
Водитель автобуса, наконец, догадался открыть двери. Метро было рядом – до остановки они не дотянули каких-нибудь ста метров. Рина выскочила и, держась в отдалении, последовала за Долбушиным. Следить за ним было несложно. Через каждые несколько метров Эля останавливалась, показывала пальцем на голубей, на собачек, садилась на корточки и вообще вела себя, как совсем маленькие дети. Долбушин раздраженно дергал ее за рукав, и они шли дальше.
Рина скользила в толпе за Долбушиным. Идти со скоростью тащившейся Эли было непросто, и она то притворялась, что говорит по телефону, то наклонялась, чтобы потуже затянуть отлично завязанный шнурок. В голове у нее, как пластинка, крутилась фраза Кавалерии, как-то случайно оброненная в разговоре:
– Надо понять суть его форта, тогда поймешь и суть Долбушина. Это форт активных, думающих, даже временами добрых людей, привыкших к тому, что в мире нет правды. Или считающих, что каждая правда выдумана кем-то и с какой-то целью.
– А если сказать им, что в мире есть правда? – с надеждой спросила Рина.
Ответ был кратким.
– Для них это будет только твоя правда. Ничего больше.
Эля более-менее слушалась своего проводника, пока не увидела в витрине газетного киоска кошку. Кошка лежала на журналах, тянулась лапами и показывала живот. Кошка подействовала на Элю как магнит. Она вывернулась у Долбушина из рук и прилипла к киоску. Рине показалось, что Долбушин сейчас придушит кошку. А заодно и девчонку. Вместо этого глава форта достал телефон, набрал номер и что-то коротко приказал. Потом подхватил Элю под локоть и решительно потянул ко входу в торговый центр.
Рина сообразила, что Долбушин вызвал новую машину, а пока она едет, собирается ждать с Элей в тепле. Рина бросилась к вертящимся дверям торгового центра, прокрутилась в них и, вырвавшись с другой стороны, поняла, что потеряла их из виду. Занервничала, метнулась в одну сторону, в другую.
В торговом центре царило вечное лето. Мраморные ноги джинсового павильона обвивал виноград. Перед входом в японский ресторанчик прохаживались два одетых самураями узбека. Электрический водопад трудолюбиво переливал подкрашенную воду. Внезапно Рина обнаружила Долбушина. Вместе с Элей он поднимался на эскалаторе и был уже так высоко, что Рина видела только блестящие ботинки и край зонта. Вскоре она нагнала их и пожалела главу ведьмарского форта. Путешествовать с Элей по торговому центру Долбушину было непросто. Перед каждым бутиком она надолго застревала, а в магазине игрушек зависла на целых полчаса. Долбушин нетерпеливо постукивал зонтом по плитке, наблюдая, как Эля поочередно обнимается с семью набивными гномами и упрямо пытается вгромоздиться на дорогущие пластиковые качельки.
К Долбушину подбежала продавщица. Негодование заставляло ее подскакивать. Для внушительности она усилилась пожилым охранником, на пояс которого было навьючено столько наручников, электрошоков, дубинок и баллончиков, что со стороны это напоминало туземную юбку.
– Мужчина! Эти качели для детей до трех лет!
– Я не обязан знать о качелях все. Это ваша работа, – холодно ответил Долбушин.
Продавщица перестала подпрыгивать.
– И что ваша дочь в семь раз больше этих качелей, вы тоже не видите?
– Ваш мозг плохо определяет пропорции. Не в семь, а в два. Кроме того, данные, доставляемые органами зрения, субъективны, – отвечал глава форта голосом, близким к ледяному.
Послышался треск. Эля сидела на полу и капризно грозила кулаком оборвавшимся качелям. За ее спиной медленно заваливалось все пластиковое сооружение с часами, лесенкой и баскетбольным кольцом.
– Вам придется пройти на кассу!.. Михаил Леонидович! Проводите клиента! – голосом раненой птицы крикнула продавщица.
Пожилой Геракл схватился за свой устрашающий пояс. Он явно позабыл все инструкции и теперь терзался сложными муками выбора. Что ему делать, если Долбушин не пройдет на кассу? Свистеть в свисток? Пшикать баллончиком? Бить электрошоком? Заковывать в наручники? Рина ждала боевой сцены, мысленно озаглавленной: «Жестокое убийство охранника и продавщицы».
9 
