68 
— Вот видите, вот видите! — воскликнула Винга. — Это наверняка та самая крепость!
— Без сомнения, — согласился Хейке. — И дальше здесь говорится вот что… Укрой получше Йолина, Эскиль!
— Так что там говорится? — с улыбкой спросил Эскиль, заботливо поправляя одеяло на спящем ребенке.
Хейке продолжал:
— В предании говорится по-разному, кто был этот человек. То о нем говорили, как о самом Старом Эрике, вышедшим из преисподней, то о нем говорили как о человеке другой расы, как о детище холода и мрака.
— Ха! — воскликнула Винга. — Это выражение нам известно!
Хейке продолжал читать по складам:
— Да, в одном из преданий говорится даже, что он был изгоем своего собственного народа и вынужден был скрываться в безлюдном горном ущелье внутри страны. В другом же предании говорится, что он сбежал оттуда, прихватив с собой самые ценные сокровища своего народа. Во всех легендах он представлен злым человеком, безжалостным по отношению к окружающим. Да, это наверняка наш первый Йолин! Но кто же он такой? Что за человек это был?
Немного помолчав, он дочитал до конца историческое описание:
— «Но в моих путешествиях вдоль этого побережья я никогда не видел этой старинной крепости, а тем более — той безлюдной горной долины, так что все это плод народной фантазии, сказки, рассказываемые у камелька долгими зимними вечерами».
— Да, теперь мы знаем больше, — сказала Винга. — Но что с тобой, Эскиль? Мне кажется, ты побледнел.
— Не беспокойся, со мной все в порядке, — раздраженно ответил Эскиль, продолжая смотреть на воду, что было первым признаком морской болезни.
Хейке вздохнул.
— Лучше бы мы обогнули Южную Норвегию, — сказал он, — это было бы лучше для Йолина.
«Только не это! — взмолился про себя Эскиль. — Обогнуть всю Южную Норвегию?»
К счастью, отец не намеревался этого делать.
— Но это заняло бы слишком много времени, — продолжал Хейке, — и мы должны подумать о своих лошадях. Так что если вы не против, я займусь мальчиком — прямо сейчас, пока он спит.
Сев возле Йолина, он положил ему на голову свои большие руки. Его ладони почти целиком закрывали прозрачно-бледное, точеное лицо мальчика.
«Господи, — подумала Сольвейг. — Помоги этому человеку!»
Они причалили к тому городку, где оставили своих лошадей. Эскиль с облегчением сошел на берег.
«Ни за что больше не буду плавать по морю, — думал он, поднимаясь вместе с отцом на холм. Все плыло у него перед глазами, он по-прежнему чувствовал дурноту. — Ни за что! Даже если нам придется ехать в Англию, я поеду по суше — чего бы это мне ни стоило!»
Его много раз тошнило, но он держал себя в руках. Они шли забирать своих лошадей.
Глубоко вздохнув, Хейке сказал:
— Эскиль, мне нужно кое о чем говорить с тобой, пока твоей матери нет поблизости…
— О чем? — боязливо спросил Эскиль.
— Дома… не все в порядке.
— Что же? У тебя с мамой какие-то проблемы?
— Нет, конечно, нет! Нет, речь идет о наших поместьях. У нас нет средств, чтобы содержать все три поместья. Это было еще возможно во времена Александра Паладина, но теперь… нет!
— И что же вы решили делать? Продать Липовую аллею?
— Нет-нет, с Липовой аллеей особых проблем нет. Нам ужасно дорого обходится содержание Элистранда. И твоя мать…
— Я знаю. Элистранд — это дом ее детства. Вот почему она так за него держится. Она хочет вернуть его обратно.
— Вот именно. Поэтому… мы перестали платить налоги государству, они так велики, что временами я просто не знаю, что делать. Так что можешь считать, что мы разорены, Эскиль.
— Я никогда и не думал, что мы богаты.
— Такой ход мыслей свидетельствует о том, что ты считал себя все же достаточно состоятельным, — сурово заметил Хейке. — Но то, о чем мне хотелось бы поговорить с тобой… Да, не так-то приятно говорить об этом, но… Эскиль, когда ты унаследуешь эти имения — и твоей матери уже не будет в живых, — продай Элистранд! И как можно скорее! Я не могу этого сделать. Я не делаю этого ради нее.
У Эскиля защемило сердце. Отец не имел права говорить так! Когда мамы не будет? И отца тоже? Нет, нет!
— Я понимаю, тебе тяжело это слышать, Эскиль, — тихо сказал Хейке. — Но ты уже взрослый. Ты должен воспринимать жизнь такой, как она есть.
68 
