Последние отзывы

  5  

Когда девушка проснулась, стенные часы показывали одиннадцать. Утро было в полном разгаре, если можно считать разгаром серый скудный свет, проникавший в окно. Кто-то ласково, но настойчиво теребил ее за плечо.

— Просыпайтесь, Шарлотта, просыпайтесь! Мне нужно с вами поговорить!

Шарлотта рывком села на кровати и хорошенько протерла глаза, чтобы прогнать последние остатки сна.

— Доброе утро, тетя! Прошу простить меня за ночное вторжение в дом в отсутствие хозяйки и без ее разрешения.

В ответ прозвенел веселый смех.

— Не принуждайте себя изображать смущение, оно вам совсем не к лицу, лучше объясните все, как есть. Вы сбежали из монастыря. Ведь это так? Я не ошиблась? Почему? Судя по вашему последнему письму, вы были вполне довольны своей монастырской жизнью.

— Я была довольна этой жизнью только потому, что не сомневалась — придет день, и я распрощаюсь с ней. Но вчера мать-настоятельница позвала меня в свои покои и сообщила две новости...

— Какие же?

— Первая: моя мать собирается в скором времени вступить в новый брак. Вторая: моя мать решила, что я должна постричься в монахини в монастыре урсулинок. Я знала, что всегда была своей матери в тягость, но теперь она намерена окончательно избавиться от меня прежде, чем начнет новую жизнь, в которой для меня нет места.

— Святой боже! Вот уж новости так новости! — воскликнула мадам де Брекур.

Она сидела в изножье кровати Шарлотты, но, услышав эти известия, тут же поднялась с места и, скрестив на груди руки, стала быстро ходить взад-вперед по комнате. Новости, как видно, взволновали ее всерьез. Племянница следила за ней с пристальным вниманием — столь откровенное проявление чувств она видела у своей тети только однажды — в тот день, когда она поссорилась с матерью Шарлотты, своей невесткой. Это случилось через несколько недель после смерти Юбера де Фонтенака, брата графини и отца Шарлотты. Умер он два года тому назад. Маленькая Шарлотта так и не узнала тогда причину ссоры, потому что ей довелось застать только заключительный акт этой трагической пьесы. У нее и теперь стоит перед глазами эта сцена: мадам де Брекур в глубоком трауре, стоит, выпрямившись перед вдовой с горящими от гнева глазами, и медленно отчеканивает:

— Я не могу упрекать вас за то, что вы не испытываете ни малейшего огорчения от потери, которая глубоко ранит мое сердце. Но вы могли хотя бы сделать вид, что огорчены. Ради собственной дочери... Но можно ли ждать другого от женщины без сердца?

С этими словами графиня де Брекур вышла из комнаты и уехала. С тех пор они больше не виделись. Шарлотту на другой же день отвезли в монастырь к урсулинкам и брали оттуда всего раз или два. Но она постоянно вспоминала свою тетю-крестную, которую очень любила, не сомневаясь, что и та платит ей тем же. Убежав из монастыря, она поспешила сразу к мадам де Брекур, видя в ней единственное свое спасение. И теперь, глядя, как тетя взволнованно ходит по комнате, Шарлотта чувствовала не страх, не волнение, а напротив, глубокое удовлетворение и покой. И потом, на тетю так приятно было смотреть...

Графиня Клер де Брекур, рожденная де Фонтенак, приближалась к пятидесяти годам, но по-прежнему оставалась красавицей. Высокая, стройная, с чудесной фигурой, она обладала даром носить с изяществом любую одежду и всегда оставаться привлекательной и элегантной. Вдова военачальника армии Людовика XIV, она стала приближенной королевы Марии-Терезии ^[3], которая назначила ее своей второй статс-дамой, отвечающей за гардероб Ее величества, что не мешало ей сердечно дружить и с мадам курфюрстиной, герцогиней Орлеанской ^[4], женой брата короля. Графиня де Брекур высоко ценила прямоту герцогини и ее благородное сердце. Качества, прямо скажем, весьма редкие при дворе. Пользуясь благосклонностью короля, обладая немалым состоянием, графиня де Брекур занимала блестящее положение при дворе, и, надо сказать, что многие ей завидовали. Своего единственного сына Шарля она боготворила — он тоже стал военным, но, в отличие от отца, предпочел армии флот. Искренне и горячо она была привязана и к своей крестнице, в чем та нисколько не сомневалась, так как постоянно получала письма от крестной.

Графиня, перестав мерять комнату шагами, подошла к кровати и спросила:

— А не знаете ли вы, за кого ваша мать выходит замуж?

— Думаю, что ее избранником стал господин де ла Пивардьер.

  5