очень нудно 
22 
Или же она настолько мелочна, что просто не смогла полюбить маленькую невинную крошку?
— О, Адриан, спасибо, — заикаясь, проговорила она, опустив глаза. — Я вовсе не говорю сразу «нет», и я свободна, но ведь нам обоим нужно чуть больше времени, правда? Я почти совсем не знаю тебя, да и ты еще можешь пожалеть, не так ли? Давай сначала получше узнаем друг друга, прежде чем сделаем такой серьезный шаг!
— Но ведь у меня есть шанс? Она заметалась.
— Нет… Да, но… Очень приятно, что ты подумал, что я… Но мне кажется, я недостойна тебя, я хотела бы немного подождать, прежде чем давать ответ, ты понимаешь, конечно?
— Разумеется. Я не должен был спрашивать так внезапно. Но знаешь, как только я увидел тебя, я сразу подумал об этом. И думаю все чаще. И мы знаем друг друга, здесь ты ошибаешься. Мы знакомы много лет.
Она кивнула, по-прежнему не глядя на него. Верно, верно, слишком верно!
Он собирался сказать что-то еще, но тут из-за угла дома налетел ветер и унес его цилиндр. Адриан бросился за ним, наклонился, поднял, выпрямился, но цилиндр вырвался и полетел дальше. В конце концов он поймал его, но Анна-Мария предпочла бы, чтобы ничего этого не произошло. Она не хотела видеть хозяина шахты Адриана Брандта в такой смешной ситуации, хотя это и был очень «человеческий эпизод». Он был человеком, которым надо было восхищаться, а не тем, за кого становилось немного неловко. Рядом с Адрианом невозможно было безудержно веселиться.
Он попытался почистить цилиндр, говоря при этом:
— Завтра я должен отвезти семейство обратно в город. Но я надеюсь вскоре вернуться к нашему разговору, Анна-Мария.
И ушел, поцеловав ей руку на прощанье.
Анна-Мария стояла у двери в дом и смотрела ему вслед, пока его силуэт не растворился во тьме.
Конечно, она чувствовала себя очень одиноко после смерти матери. Бабушка Ингела была далеко и… Но самое ужасное одиночество она испытывала во время тяжелой депрессии матери. Это было как бы двойное одиночество.
А Адриан Брандт был для нее лучом света во мраке. Доброжелательный, обративший на нее внимание — ведь он почти посватался! От самой этой мысли на сердце становилось тепло и радостно.
Его дочь? Чепуха, Анна-Мария сможет взять эту крепость! Проявляя бесконечное терпение, ей, конечно же, удастся завоевать доверие девочки. И внезапно жизнь ее получила совершенно новое измерение.
А в господском доме дамы сидели и смотрели друг на друга.
— Она подходит, — сказала Керстин. — Правда?
— Селестине она не понравилась, — возразила Лисен.
— Селестине не нравится никто, к кому ее отец проявляет хоть малейший интерес. Мама, вы не должны были до такой степени поощрять любовь ребенка к покойной матери. Вот и получили результат!
— Я попытаюсь образумить Селестину, — холодно сказала мать. — Анна-Мария подходит Адриану. Она может стать спасением для всех нас, и, похоже, справиться с ней будет несложно. Необходимо поощрять Адриана.
— Нет, именно это мы делать не должны, тогда он тут же встанет на дыбы. Нам надо действовать крайне осторожно. Осторожно-осторожно все время обращать на нее его внимание. Или же пусть все делает сам, кажется, он заинтересовался, хотя, когда я попыталась на него воздействовать в этом направлении, он пришел в ярость. Нет, пусть думает, что ухаживание за Анной-Марией — его идея, так будет лучше всего!
— Верно, и мы завтра домой не поедем, — кивнула Лисен. — Адриан тоже должен быть здесь, ему нужно время, чтобы ухаживать за ней, а мы будем за ним присматривать.
— Действовать надо быстро, — сказала Керстин. — Времени у нас мало.
— Да, — согласилась их мать. — Вы правы, не надо посвящать Адриана в наши планы! Он — всего лишь орудие.
— А что будем делать с этим Колем Симоном? — спросила Керстин, и Лисен невольно вздрогнула. — Он создает массу проблем.
— Позаботься, чтобы он был доволен! — распорядилась мать. — Плати ему больше! Против денег еще никто не мог устоять!
— Увидите, как чудесно все устроится, — довольно сказала Керстин, и все медленно закивали головами, предвкушая.
Все воскресенье Анна-Мария просидела дома, слушая как дом трещит и скрипит на стыках бревен и как завывает ветер в оконных щелях. Клара сидела, сжавшись и обхватив себя руками, и предсказывала недоброе. Но так бывает каждую осень, на всякий случай добавляла она.
22 
