очень нудно 
120 
В конце концов они возненавидели друг друга. Причиной тому в основном были женщины, которых Генрих тащил в свою спальню, ибо был не способен на супружескую верность. Некоторые из них оставались с ним намного дольше, чем можно было бы предположить. Такова была красавица Розамунда Клифорд, причинившая королеве много боли. Поговаривали, что королева велела ее отравить, чтоб избавиться от соперницы, но даже воспоминание об этом было трудно изжить.
Потом, значительно позже, у него была юная Аликс, невеста их сына Ричарда, к которой Генрих зажегся неистовой старческой страстью. Обида, которую Ричард никогда не простил своему отцу, но не из любви к Аликс, а потому что девушка предназначалась ему одному и никому другому.
Но решительно больше радовалась Элеонор предстоящей встрече не с супругом, а со своими сыновьями: Генрихом, герцогом Анжуйским и особенно Ричардом Львиное Сердце, ее любимцем, легендарным героем, которому она собственноручно прикрыла глаза, когда он умер пронзенный стрелой. Это было в замке Шалю, осажденном, чтобы завладеть сокровищами его владельца. Да, она очень любила его, возможно потому, что в нем было сходство с ней самой. Именно она, перед отправлением в крестовый поход, привела ему молодую Беранжер Наваррскую, на которой он женился, и именно ей, открыто восстав против другого сына, принца Джона, удалось собрать выкуп для Леопольда Австрийского, когда тот держал Ричарда в своих темницах.
Его смерть повергла Элеонор в отчаяние, но теперь ее радовало сознание того, что вскоре она обретет сына вновь. В час, когда умирала его мать, правил Джон. Правил плохо. Элеонор была слишком хитра в политике, чтобы не предвидеть, что это окончится неудачно. Джон был чересчур алчен и вел слишком разгульную жизнь. Он
не испытывал ничего, кроме удовольствия и почти бесстыдной радости от владения этим троном, которого так страстно желал, ради которого совершил столько подлости и преступлений. Джон был из тех, кто не умеет противиться своим желаниям. Свидетельством тому была его немыслимая женитьба, внезапно свершившаяся четырьмя годами раньше.
Случилось, что в 1204 году король Джон вернулся в Ангулем, куда его пригласил вассал Эймар Тайфер на свадьбу своей дочери Изабеллы с одним из самых могущественных сеньоров Пуату Гуго де Мозиньяном. Едва увидев невесту, Джон загорелся к ней грубой страстью, которую слишком часто рождала кровь Плантагенетов. И прелестное дитя, которому было всего пятнадцать лет, не препятствовало ему. Объяснялось все просто: восхитительная Изабелла была снедаема честолюбивыми помыслами, и ее желания немного превысили любовь, которую внушал ей ее жених. В результате Джон, которого упросили вести невесту к алтарю, заставил епископа обвенчать его самого с Изабеллой, невзирая на ужас Тайфера и Мозиньяна. Выйдя из церкви, влюбленный король кинул свою жертву на коня и увез в Шинон, чтобы без помех насладиться там этим неожиданным союзом.
В равной мере счастливая и несчастная Изабелла, обрадованная тем, что стала королевой, быстро отдалилась от своего супруга. Она изменяла ему. Джон Мстил, веля венчать любовников своей жены под пологом ее кровати, но ее саму никогда не упрекал, потому что слишком сильно любил. В конце концов корона утратила свой блеск для его честолюбивой супруги. Все решилось само собой: Джон откровенно притеснял английское дворянство и весь народ. Сомнительный персиковый компот сделал Изабеллу вдовой. Освободившись, она вновь возвратилась в Ангулем, чтобы найти там Гуго де Мозиньяна, который также внезапно остался вдовцом и который по-прежнему был влюблен в нее. Но амбиции прочно остались при ней. Бывшая королева требовала от своих подданных монарших почестей и не могла вынести того, что Пуату был завоеван Людовиком Святым, а ее супруг, как феодал, оказывал почтение королю Франции. Раны, нанесенные ее самолюбию, бывали очень опасны. Они-то и подтолкнули ее дать приказ отравить Людовика. Разоблаченная, она должна была принести публичное покаяние и обеспечила мужу дурную славу. В 1242 году Изабелла воспользовалась последним оставшимся у нее средством вновь стать королевой: она бросила мужа и детей, чтобы заполучить Фонтевро и ждать там своей смерти, как ждет ее теперь здесь же великая Элеонор. Она чувствовала удовлетворение от того, что будет покоиться здесь рядом с Плантагенетами, славе и власти которых так завидовала. Ее могила, как могила Элеонор и могилы Генриха Пи Ричарда, по-прежнему доступны взору в заново отстроенной капелле великого аббатства, основанного еще в XI веке Робером Абрисселем, которому так досаждало духовное сословие того времени. Робер прервал свои углубленные занятия в Париже и Анжере, закончив свою карьеру при епископе Ренском, чтоб жить отшельником в Кроанском лесу. Но однажды он покинул свой лес, собрал вокруг себя толпу учеников и повел их за собой, чтобы основать аббатство в большом лесу Фонтевро. Аббатство было необычно, так как объединяло четыре общины: женскую, мужскую, общину раскаявшихся дев и лепрозорий. Все четыре общины держались единственно на авторитете женщины — аббатиссы, которая на протяжении столетий, будь она принцессой или высокородной дамой, была первой аббатиссой Франции.
120 
